Бартоломе де Лас-Касас защитник индейцев - [139]

— Ваше высочество! — сказал он принцу. — Что это делается? Вспомните обещания вашего августейшего отца, — что он никогда не будет отчуждать от короны своих вассалов-индейцев. Ведь новая реформа будет гибельной для индейцев, сделав их навсегда рабами энкомендеро. А что такое энкомендеро, вы сами хорошо знаете! И вы отдадите своих вассалов на адские муки!

Когда Фелипе уехал в Англию, Лас-Касас не переставал писать ему и его министрам о том, что проект нового закона надо обсудить, прежде чем принимать. Он опасался, и не без оснований, что этот закон мог быть утвержден принцем в Англии, где не было людей, знающих положение в Индии.

В письме на семидесяти страницах ближайшему советнику Фелипе, епископу Каррансе, Лас-Касас писал:

«…Ваше преосвященство, я еще и еще раз утверждаю, что положение в Индии таково, что требует немедленного вмешательства. Совет по делам Индий не хочет знать или не знает, что там делается. Я уверен, что король будет сурово наказан за то, что он разоряет Индию. Какое право имеет он выколачивать деньги, омытые слезами несчастных индейцев, для короны? Короли Кастилии в большом долгу перед открытым Новым Светом и не имеют права обращаться с индейцами, доводя их до уровня животных. По сообщениям и письмам, которые я все время получаю, я знаю, что индейцы подвергаются новым угнетениям от энкомендеро, которые делают все что хотят, вплоть до убийства! И если я до сих пор не сделал и половины того, о чем я думаю по двадцать раз в день, если я не взял свой посох и не отправился пешком в Англию, — значит, я плохо протестую против тиранов и насильников, хотя бог поручил мне этот труд. Но даже сам бог содрогнулся бы от ужаса, если бы он видел то, что я видел за шестьдесят лет!»

На Фелипе и Каррансу это смелое и страстное письмо произвело большое впечатление. Вопрос о новой реформе был отложен до возвращения принца в Испанию.

Лас-Касас получал множество писем от индейцев, которые протестовали против закрепления их в энкомьендо и предлагали королю в течение нескольких лет выплачивать деньги за переданные им земли.

— Нет, Родриго, я начинаю думать, что мир сошел с ума! — возмущался Бартоломе. — Индейцы, хозяева своей земли, должны платить за нее кастильской короне большие деньги! Земли, которые были бесстыдно и беззаконно захвачены и разорены, индейцы вынуждены выкупать! Где логика, где справедливость?

— Бартоломе, не стоит возмущаться, — говорил Родриго. — Давно известно, что в нашем мире нет справедливости. Я убедился в этом окончательно, когда увидел вас в санбенито…

— Клянусь честью, Родриго, вы дитя! Ну что из того, что я был в санбенито? Это почетная одежда многих достойных людей в Кастилии… Нет, надо писать снова и снова!

Уже жизнь склонялась к закату, но ясность ума, убежденность и направленность действий, неотразимость доводов Лас-Касаса были поистине необыкновенны.

— Если это не мания, тогда это подвиг! — сказал о Лас-Касасе один из выдающихся его современников, епископ Карранса.

Но сам Лас-Касас не считал свою работу подвигом. Он делал ее, потому что не мог не делать.

* * *

Спустя 260 лет, в 1822 году, испанский историк Льоренте среди рукописей монастырских архивов Вальядолида нашел два неизданных трактата, принадлежавших перу Бартоломе Лас-Касаса. В одном из них, написанном в 1564 году, утверждалось положение, что короли Кастилии должны вернуть инкам — индейским властителям — незаконно захваченное испанцами Перу.

В другом трактате Лас-Касас выступал как защитник не только свободы индейцев, но и всех народов. Льоренте писал: «Хотя Лас-Касас и был подданным деспотов Карлоса V и Фелипе II, однако он сумел найти в себе смелость, чтобы написать трактат о королевской власти и обосновать превосходными доводами, что королевская власть может быть ограничена, что короли лишь управляют народами и землями согласно принципам справедливости и мира, на основе защиты земель и народов, их населяющих, от внешних врагов. Но при этом короли не могут уничтожать общины и их жителей, не имеют права налагать налоги без согласия жителей. Мы не можем и не боимся утверждать, что, для того чтобы так писать и защищать подобные принципы (принципы ограничения абсолютной власти королей), требуется большое мужество, особенно в тот век, век Карлоса V и Фелипе II».

И далее Льоренте писал:

«Можно лишь удивляться, что Лас-Касас при жизни избегнул мести в стране, где его могли убить так же легко, как убили позднее в Чиапасе епископа, который хотел лишь воспрепятствовать тому, что дамам в церкви во время мессы подавали шоколад!»

* * *

Фелипе II, после своей коронации в 1555 году, принял Лас-Касаса. Тот ему сказал:

— Ваше величество, ваш первый долг — спасти Индию от жестоких тиранов, владеющих ею, ибо в ином случае вся Индия превратится в безлюдную пустыню!

— Мы примем меры, дон Бартоломе, — ответил король.

— И знаете ли вы, ваше величество, что вы владеете бóльшим числом слуг, чем вы предполагаете? Нет в Индии ни одного солдата, который бы публично не заявлял, что если он грабит, убивает и сжигает ваших вассалов-индейцев, то только для того, чтобы получить от них золото и послать вам вашу часть!