Барсук выслеживает тигра - [3]
— Я думаю, у Ланса не будет времени всякий раз ездить домой на каникулы — он ведь теперь должен сдавать экзамены на стипендию.
Мать в эту минуту выкладывала пирожки на жестяную тарелку и не ответила Игги. Молчал и Бадж, хотя ему от радости хотелось громко петь. Значит, теперь здесь не будет Ланса, который каждые каникулы портил ему все удовольствия. Не будет старший брат постоянно называть его «сопляком», твердить, что он, Бадж, «еще только-только вылупился», не будет уходить куда-то с Игги, а его оставлять одного дома. Баджу даже не верилось, что его ждет такое счастье — Игги будет все время с ним, а Ланс «на той стороне» пусть держит экзамены на какую-то стипендию.
— Зажги лампу, пора, — сказал отец, и Бадж сразу очнулся от задумчивости. Он с готовностью подскочил к камину за сухим куском коры, не поднимая глаз, чтобы Игги не прочла в них радость, за которую ему было немного совестно.
— Сейчас зажгу. И поставлю лампу, чтобы тебе было светло вязать, Игги, — сказал он, и ему показалось, что голос его звучит слишком громко.
2. ПРОВОЛОКА
Во время учебного года Ланс и Игги обычно жили не дома. Отец уговорился с братом, что они будут жить у него на ферме и ходить в школу вместе с его детьми. А за это коровы дяди Линка все лето паслись на лугах семьи Лоренни. Однако в этом году Ланс расстроил план отца: он был мальчик способный, слишком способный, чтобы довольствоваться деревенской школой, и поехал держать экзамен на стипендию в школу получше — в город Хобарт. А тетушка Флорри не захотела среди года вместо него взять Баджа. Она сказала, что Баджу следует подождать до следующего года, и тогда он пойдет в школу вместе со своим двоюродным братом Сэмми. Что поделаешь, такова уж тетушка Флорри — любит во всем порядок. Поэтому Игги пришлось ходить в школу без Ланса, с целой компанией двоюродных братьев и сестер, которых она презирала, так как все они были младше ее.
Игги это совсем не нравилось. Ей было все равно где жить, когда ее любимый брат Ланс был с ней, а без него дни на ферме ползли как улитка. Казалось, сентябрьские каникулы никогда не наступят! Игги постоянно строила планы, мечтая о том, что они с Лаисом будут делать. Мысли о доме не давали ей спать по ночам, да и днем она ходила как во сне.
— Игги! А где же масло для бутербродов? Ты не разогрела его?
Нет, Игги забыла это сделать, и после морозной ночи масло было твердое, как бетон, — попробуй-ка намазать его на хлеб! Да и кроватей она не застлала, а между тем пора было уже отправляться в школу.
— И о чем ты только думаешь, Игги? Ты скоро забудешь где-нибудь собственную голову!
Но Игги уже поставила тарелку с маслом на край плиты и торопливо застилала кровати. Почти всегда ребята спали на веранде, выходившей на запад, с нее видны были синевшие вдали горы. Игги смотрела на них, втягивала ноздрями воздух… Холодно, да, но как будто уже веет весной. А к сентябрю земля отогреется и в лощинах зацветет акация, желтенькая, как только что вылупившиеся цыплята…
— Игги! Где же бутерброды детям? Такая большая девочка, а нет того, чтобы посмотреть на часы!
Игги резала хлеб, мазала на него уже почти жидкое масло, а сверху накладывала ломтики сыра и пропускала мимо ушей ворчание тетки.
— Если б я недосмотрела, Дуглас ушел бы, не надев свитера, а Бронвен — в старых башмаках! А тебе хоть бы что! Даже подумать страшно, что будет, когда ты выйдешь замуж и заживешь своим домом! Брось возиться с завтраками, ступай найди дядю и скажи ему, что, если он не поторопится, вы сегодня непременно опоздаете в школу.
«Ладно, ладно, не шумите так, тетя Флорри! Раскричалась, как старая сойка!» — грубо сказала Игги. Но, конечно, сказала она эту грубость не вслух, а про себя.
Дядя Линк разворачивал свой грузовичок. Наблюдая за ним, Игги постояла минутку там, куда не долетал сердитый голос тетки. Полюбовалась, как оживает ферма в лучах утреннего солнца. Эта ферма… Сколько раз Игги описывала Баджу все ее великолепие. На ферме окна были настоящие, со стеклами, — не то что простые отверстия в стене, закрывавшиеся деревянными ставнями. На ферме крыша не текла, в доме были настоящие стулья, фарфоровые чашки и тарелки, а не жестяные кружки и облезлые эмалированные миски, как у них дома. На ферме… Впрочем, может быть, Бадж прав? Нет ничего лучше родного дома, теплого, уютного дома, куда вернется Ланс. Там, как только откроешь дверь, увидишь яркий огонь в большом черном камине… Увидишь отца, который не спеша складывает газету, успокаивающую улыбку Крошки мамы, смешную рожицу Баджа и…
Ах, почему она не там, почему не может уйти туда сейчас, сию же минуту?
Дядя Линк, каждое утро отвозивший детей в школу, вернулся оттуда и был немного удивлен, увидев племянницу, которая ждала его за воротами. Подле нее на земле лежал какой-то узел.
— Что такое, Игги? Тебя сегодня наказали? Или я забыл взять тебя с собой? — Дядя Линк, сдвинув брови, старался припомнить, видел ли он Игги, когда мальчики, подбежав к машине, ссорились из-за передних мест.
— Нет, дядя, ты не взял меня только потому, что меня здесь не было. Я больше не поеду в школу. Я вернусь домой.
Лариса Румарчук — поэт и прозаик, журналист и автор песен, руководитель литературного клуба и член приемной комиссии Союза писателей. Истории из этой книжки описывают далекое от нас детство военного времени: вначале в эвакуации, в Башкирии, потом в Подмосковье. Они рассказывают о жизни, которая мало знакома нынешним школьникам, и тем особенно интересны. Свободная манера повествования, внимание к детали, доверительная интонация — все делает эту книгу не только уникальным свидетельством времени, но и художественно совершенным произведением.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Две маленькие веселые повести, посвященные современной жизни венгерской детворы. Повесть «Непоседа Лайош» удостоена Международной литературной премии социалистических стран имени М. Горького.
Аннотация издательства:В двух новых повестях, адресованных юношеству, автор продолжает исследовать процесс становления нравственно-активного характера советского молодого человека. Герои повести «Картошка» — школьники-старшеклассники, приехавшие в подшефный колхоз на уборку урожая, — выдерживают испытания, гораздо более важные, чем экзамен за пятую трудовую четверть.В повести «Мама, я больше не буду» затрагиваются сложные вопросы воспитания подростков.
О том, как Костя Ковальчук сохранил полковое знамя во время немецкой окупации Киева, рассказано в этой книге.