Оля забеременела полгода назад и сразу вышла замуж. Муж зовет ее Ольгой. И Олегу кажется, что она несчастлива. Но кто он такой, чтобы копаться в ее жизни?
Он и сам не понял, когда разлюбил Олю и полюбил Светлану. Олегу ведь всегда казалось: он однолюб. А вышло, что это не так. Страшная беда, что он понял это так поздно. И его страшная вина.
Он еще долго сидел, подперев голову руками, вспоминал всю историю, ту задержку самолета в барселонском аэропорту. Но почему-то не Леську с ее мячиком и огорошившим его вопросом про папу, не первую встречу со Светланой и не их пари с Денисом. А невысокую изящную девушку с пакетом в руках, на котором были изображены священные гуси. Олег вдруг подумал, что если святая Евлалия существовала на самом деле, она выглядела точь-в-точь, как та девушка.
Еще несколько минут Олег Игнатенко сидел неподвижно, затем взял мобильник и набрал номер Дениса.
«Аппарат абонента выключен или находится вне действия сети», — сообщил равнодушный голос.
Он позвонил в офис, но и там ждала неудача.
— Денис Георгиевич уехал, и сегодня его уже не будет. Что ему передать? — поинтересовалась вышколенная секретарша.
— Передайте, что звонил Игнатенко.
— Хорошо, Олег Павлович. Что-нибудь еще? Он замялся:
— Скажите Дэну, что я больше не спринтер, а стайер. Кстати, Ирина, а вы не в курсе, стайерам нужен спарринг-партнер?
В трубке повисла пауза.
— Простите, Олег Павлович, я не в курсе. А кто это — стайер?
— Бегун. Тоже бегун. Только, в отличие от спринтера, на длинные и долгие дистанции.
— Если нужно, я могу в Интернете посмотреть…
— Да нет, не стоит. Всего хорошего.
С улицы раздался шум автомобиля — это Даша привезла из гимназии Леську. Олег поспешил в холл. Дочка, веселая, румяная с мороза, кинулась ему на шею.
— Ты дома? Как я рада!
— Знаешь, я вдруг вспомнил, что должен рассказать тебе одну очень важную вещь, — сказал ей Олег. — Помнишь, мы видели в Барселоне храм Святого Семейства?
— Помню.
— Ну, так вот, его строил архитектор по фамилии Гауди. Он так тщательно отделывал купола и шпили, что на это ушло несколько лет его жизни и тысячи рабочих часов. Когда его спросили, зачем он так старается, ведь эту красоту на такой высоте никто не увидит, Гауди удивился и совершенно серьезно ответил: «Вы не понимаете, их будут разглядывать ангелы».
— И мамочка, — тихо прошептала Олеся.
Он кивнул. Дочка и на этот раз не подвела. Поняла его с полуслова. Как всегда.
