Барракуда - [11]

* * *

Старый, но все еще добротный «Ми-8», принадлежавший морскому порту, пронесся над заснеженной равниной и взял курс на лесной массив. Тень от вертолета, как морская волна, переливалась по макушкам высоких деревьев, иногда проваливаясь в вырубленные участки леса. Изредка внизу мелькали дикие животные. Испуганные стрекотом лопастей, они бежали прочь, прячась в лесной глуши.

Вертолет забрал вправо и сбавил высоту. Казалось, что «Ми-8» вот-вот зацепится за верхушки деревьев и рухнет вниз. Но это было всего лишь зрительным обманом, пилот знал, что делает, — до леса оставалось метров пять. Ему не раз приходилось летать этим путем, в основном, когда вертолет арендовал Ставропольский. Щедрый бизнесмен платил не только за аренду морскому порту, но и пилоту лично, тот зарабатывал на одном полете больше, чем получал за месяц. Связавшись с базой, пилот пошел на посадку.

«Ми-8» завис над лесной делянкой, где уже было вручную расчищено место для посадки. Внизу, как муравьи в потревоженном муравейнике, копошились корейцы. Стук топоров, эхом разносившийся на многие километры, заглушил звук вертолетного двигателя. Пилот выровнял машину над площадкой и плавно опустил ее, шасси коснулись спрессованного снега. Лопасти все еще вращались, создавая вокруг машины сильный воздушный поток.

Кореец в длинном черном плаще, прикрывая лицо от ветра, торопился встретить прилетевшего гостя. Как только он подошел к «вертушке», полы его плаща взметнулись, аккуратно уложенная прическа вмиг растрепалась.

Дверца вертолета открылась, и на снег спрыгнул широкоплечий мужчина. Осмотрелся по сторонам, покосился на корейцев-лесорубов, рубивших неподалеку сучья. Не заметив ничего подозрительного, он разложил лесенку. На ступеньку ступила нога в сапоге с острым носом.

— Нет, Витя, не надо, я сам. — Ставропольский первым спустился на землю. — Неужели я так стар?

— Нет, что вы, Николай Павлович.

— Остаешься на борту, а мне с человеком поговорить надо.

Парторг шагнул навстречу бизнесмену и первым протянул руку. Обменявшись рукопожатием, мужчины направились к вагончику-бытовке, одиноко дымившему жестяной трубой среди поваленных деревьев. Корейцы-лесорубы, усердно стучащие топорами, не отвлекались от работы, хотя им и было интересно, что же за гость пожаловал в таежную глушь. Но все поголовно боялись поднять головы, боялись гнева начальника охраны Ли Эр Йона, жесткого и принципиального парторга. Поэтому все покорно занимались своим делом, не бросая любопытных взглядов по сторонам.

Закрыв наглухо дверь, кореец предложил гостю присесть. На газовой плите предусмотрительно кипел чайник, извещая свистком о том, что вода уже закипела.

— Николай Павлович, может, кофе?

— Не откажусь. — Бизнесмен устроился на небольшом диванчике, видавшем виды.

Приготовив кофе, Ли Эр Йон присел рядом со Ставропольским.

— Сразу к делу? Или… — Парторг бросил взгляд на бутылку корейской водки.

— Пожалуй, обойдемся без спиртного. — Бизнесмен отхлебнул горячего напитка.

— Смотрите. — Кореец пододвинул к диванчику стол, сколоченный из досок, снял с него газеты, под ними оказалась разложенная карта. — Вот здесь! — Ли Эр Йон ткнул пальцем в угол.

Ставропольский наклонился, прищурил глаза и посмотрел на указанный корейцем квадрат.

— Место хорошее.

— Лучше некуда, — корейцу понравилось, что бизнесмен одобрил его выбор.

— Только все должно пройти гладко, никаких подозрений насчет меня возникнуть не должно. Мне лишние проблемы не нужны.

— Насчет этого можете не беспокоиться.

— Тогда я полагаюсь на тебя, но если произойдет что-нибудь непредвиденное, пеняй на себя. — Бизнесмен пригрозил корейцу кулаком.

— Не беспокойтесь, Николай Павлович, не первый год работаем вместе.

Ставропольский поднялся и направился к двери.

— Подождите, я вас проведу, — парторг угодливо улыбнулся.

* * *

Пока пожилой бизнесмен беседовал с корейцем, Витя ожидал его в вертолете. Место, куда он приземлился, не слишком нравилось ему. Причина была проста — Витя никогда не верил корейцам до конца, недолюбливал их и называл не иначе, как «коммунистическими сволочами». Хотя чем «коммунистическая сволочь» хуже «капиталистической», объяснить не мог. Он все время поглядывал на часы и с нетерпением ожидал появления Ставропольского.

— Отвратное место, — произнес вслух Витя.

— Это точно, — отозвался пилот.

— Уже надоело на узкоглазых смотреть, будто и не Россия здесь, а какой-нибудь «Шаолинь гребаный». Быстрей бы домой вернуться.

На удивление Вити, его хозяин вернулся быстро — даже спросил: «Неужели надо было лететь? Перекинулся бы парой слов по телефону». Бизнесмен поднялся по раскладной лесенке в вертолет:

— Разгоняй винты. Пошли на взлет.

За иллюминатором маячил кореец в черном плаще, махающий взлетающей «вертушке» рукой. Витя бросил на него пристальный вопросительный взгляд. Это не укрылось от внимания Ли Эр Йона, в ответ он чуть заметно кивнул — на его губах играла неискренняя восточная улыбка, предназначавшаяся Ставропольскому.

— Сволочь коммунистическая, — стиснув зубы, проговорил Витя.

— Ты чего? — Ставропольский краем уха уловил реплику своего телохранителя.