Баронесса Вревская: Роман-альбом - [9]
И в училище, и в институте девочки вставали весной в шесть утра, осенью и зимой в полседьмого. Полтора часа до начала занятий они имели на одевание, молитву, прогулку и мысли о том, как будет прожит наступающий день. Есть что-то удивительно правильное в этом неспешном, осмысленном приготовлении к новому дню.
С 8 до 8.30 — чай или молоко с булкой.
С 8.30. до 10.00 и с 10.00 до 11.30 — два урока с 15-минутным перерывом.
С 11.30 до 13.00 — завтрак и снова прогулка.
С 13 до 16.00 — два урока с перерывом на 15 минут.
С 16 до 18.30 — обед и отдохновение.
С 18.30 до 20.30 — приготовление к урокам и танцы.
В 20.30 — чай, а с 1 октября до 1 апреля вместо чая — лёгкий ужин из одного блюда.
Классы, где проходили занятия, назывались по цвету стен: радует слух, к примеру, кофейный класс, не хуже, правда, звучит — голубой класс или белый.
Заведены были три отделения: слабых, посредственно успевающих и наиболее успевающих. Может, и неправильно сразу указывать ребёнку его место (ты, мол, слабый, и всё тут), но зато меньше обид, зависти внутри класса.
На занятия отпускалось 25,5 часа в неделю и на учебную часть 25 тысяч рублей серебром в год.
Во времена Константина Дмитриевича Ушинского многое в Смольном изменилось[5].
Вместо девятилетнего курса — семь лет, а вот арифметика поважнее, чем только для счетов наука, — логику и рассудок развивает, а в счетах и прачка разберётся. «Странные рассуждения для женского института», — перешёптывались классные дамы, но Мария Александровна была в восторге от смелости нового инспектора и просила ему не перечить.
На уроках литературы теперь стали прежде читать произведение, а уж потом рассуждать о нём, желательно, кто во что горазд, для чего и преподаватели подбирались с самыми разными взглядами.
Сочинения до определённого возраста (пока у ребёнка не разовьются собственные мысли) Ушинский вообще считал ненужными и даже вредными. Ну что толку повторять только слова преподавателя да списывать у товарищей... И Константин Дмитриевич, ко всеобщему изумлению, сочинения отменил, а вместо них ввёл переводы книг с иностранных языков на русский. «Но, позвольте, а переводы-то тут при чём?» — спрашивали его. «При том, что много надо ума и воображения потратить, чтобы приискать подходящее выражение». Консервативная часть педагогов недовольно пожимала плечами, но не перечила. На то и Мария Александровна со своим покровительством.
В биологии Ушинский предлагал начать с изучения человека, чтобы сразу заложить главное — сознание ответственности именно этого существа за всё живое: животных, растений и даже мир неорганический. Такой порядок был заведён в лучших немецких учебниках.
Считал необходимым краткий курс гигиены, необходимый для будущей матери и хозяйки дома. Смело шёл вразрез со старыми институтскими правилами: приказал отпускать девочек на каникулы домой — не отрываться совсем от той жизни, какой они заживут после Смольного.
Да, с приходом К. Д. Ушинского многое изменилось, но по-прежнему не допускалась на выпускные экзамены публика — не тревожить застенчивых девиц; по-прежнему только самые лучшие и знатные из воспитанниц сразу приглашались ко двору (Юлии Варпаховской не было в их числе); по-прежнему перед выпускным балом получали медали и подарки: серебряные игольники, золотые серьги, чернильницы и табакерки, оправленные в золото. Что нужнее молодой выпускнице, решал Совет учителей: просто ли подарок на память или деньги на жизнь. Беднейшим девицам выдавалось пособие.
Среди «смолянок», а их к 1864 году было более 3 тысяч, попадались и писательницы, и учёные, и музыканты, и сёстры милосердия.
А потом появился донос. Ушинский обвинялся в безверии и политической неблагонадёжности. Царица не поверила — чушь, сама жизнь и деятельность Ушинского отметали всякие подозрения, но вот тут — внимание — колорит века: «...сам факт доноса произвёл на него впечатление потрясающее. Он тут же подал в отставку, не смог больше работать...» А в семидесятом году скончался на 46-м году жизни!
«Я желал бы от всей души, — говорил перед выпускницами Константин Дмитриевич, — чтобы на моей родине развивалась в русской женщине наклонность и умение самой заниматься первоначальным воспитанием и обучением своих детей. Я желал бы, чтобы русская женщина, испытав глубокое наслаждение самой учить и развивать своего ребёнка, не уступала этого наслаждения никому без крайней необходимости».
С того момента, как генерал Варпаховский подал прошение в царскую канцелярию об участи дочки, жизнь Юлии Петровны круто повернулась.
Но можно поставить вопрос и по-другому: какой след в душе маленькой девочки может оставить дальняя дорога к чужим людям, отрыв от матери и привычного детского мира, отсутствие ласки и вживание в чужую, чуждую коллективную среду? Всякое закрытое заведение несёт серьёзное испытание, а иногда и надлом для личности. И не эти ли кофейные, голубые и белые стены целый год, одни они, приучили её быть замкнутой, сдержанной на всю оставшуюся жизнь?
Но, как бы там ни было, образование Юлия Петровна получила блестящее, вот только своих детей у неё не было.
Эта книга об одном из основателей и руководителей Коммунистической партии Соединенных Штатов Америки, посвятившем свою жизнь борьбе за улучшение условий жизни и труда американских рабочих, за социализм, за дружбу между народами США и Советского Союза.
Мария Михайловна Левис (1890–1991), родившаяся в интеллигентной еврейской семье в Петербурге, получившая историческое образование на Бестужевских курсах, — свидетельница и участница многих потрясений и событий XX века: от Первой русской революции 1905 года до репрессий 1930-х годов и блокады Ленинграда. Однако «необычайная эпоха», как назвала ее сама Мария Михайловна, — не только войны и, пожалуй, не столько они, сколько мир, а с ним путешествия, дружбы, встречи с теми, чьи имена сегодня хорошо известны (Г.
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Перед вами романизированная биография знаменитого философа XVII века, чье учение о свободе стало основой устройства современных демократических обществ. Каким был этот загадочный полунищий отшельник, отвергающий покровительство могучих монархов, этот отлученный от церкви и считавшийся атеистом вольнодумец, вершиной человеческой мудрости для которого была разумная любовь к Богу? Ответ на этот вопрос дает книга А. Федорова, в которой образ великого мыслителя предстает очищенным от идеологической шелухи, характерной для советской эпохи.
Новая книга писателя и публициста Виктора Сенчи «Долг – Отечеству, честь – никому…» – не о войне и сражениях. Прежде всего, эта книга – о людях, воинском долге и «белых пятнах» Истории. Прежде всего эта книга – о людях, воинском долге и «белых пятнах» Истории. Предлагаемая работа является продолжением цикла историко-документальных расследований, посвящённых малоизученным фактам в биографиях известных людей. Овеянный славой командир бесстрашного брига «Меркурий» флигель-адъютант Александр Казарский; адмиралы Корнилов, Нахимов, Истомин; российский император Николай I; поэт Николай Гумилёв; герой Порт-Артура и Цусимы «Вятский Поддубный» Василий Бабушкин… В ряде материалов читатель познакомится с редкими архивными материалами, связанными с судьбами героев.
Впервые в издании на русском языке личность Наполеона Бонапарта и факты его биографии рассматриваются с точки зрения современной теории менеджмента. Одна из самых знаменитых и величественных фигур в мировой истории — пример выдающихся управленческих качеств и источник поистине бесценного опыта для размышлений на тему о парадоксах власти и причинах головокружительных подъемов и спадов в жизни и бизнесе.
Василий Васильевич II Тёмный был внуком Дмитрия Донского и получил московский стол по завещанию своего отца. Он был вынужден бороться со своими двоюродными братьями Дмитрием Шемякой и Василием Косым, которые не хотели признавать его законных прав на великое княжение. Но даже предательски ослеплённый, он не отказался от своего предназначения, мудрым правлением завоевав симпатии многих русских людей.Новый роман молодого писателя Евгения Сухова рассказывает о великом князе Московском Василии II Васильевиче, прозванном Тёмным.
Новый исторический роман известного российского писателя Бориса Васильева переносит читателей в первую половину XIII в., когда русские князья яростно боролись между собой за первенство, били немецких рыцарей, воевали и учились ладить с татарами. Его героями являются сын Всеволода Большое Гнездо Ярослав Всеволодович, его сын Александр Ярославич, прозванный Невским за победу, одержанную на Неве над шведами, его младший брат Андрей Ярославич, после ссоры со старшим братом бежавший в Швецию, и многие другие вымышленные и исторические лица.
Роман Раисы Иванченко «Гнев Перуна» представляет собой широкую панораму жизни Киевской Руси в последней трети XI — начале XII века. Центральное место в романе занимает фигура легендарного летописца Нестора.
Первый роман японской серии Н. Задорнова, рассказывающей об экспедиции адмирала Е.В.Путятина к берегам Японии. Николай Задорнов досконально изучил не только историю Дальнего Востока, но и историю русского флота.