Баронесса Вревская: Роман-альбом - [67]

Воспитание в лучших классических традициях пушкинской музы Раменские отлично сочетали с хранением не только запрещённых бумаг, но и оружия. На какой случай держали они этот склад? И время от времени перед обысками топили его в речке Истоме.

В 1861 году, не дожидаясь официального оглашения манифеста о крестьянах, Пахом Раменский зачёл его в храме крестьянам после службы, «...сие привело к беспорядку и самочинному захвату земель, Пахомий Раменский посажен по распоряжению старицкого управника в острог на два месяца».

Раменский как центр, к которому стягивались самые разные люди, от ничем не примечательных, до таких, как Радищев, Карамзин, Пушкин, Писемский, Фёдор Глинка. Даже Гоголь побывал здесь как-то с Пушкиным и читал отрывки из «Мёртвых душ». Дарил свои фотокарточки и Лев Николаевич Толстой.

В «Хронике», которую из поколения в поколение вели старейшие в семье Раменских, есть и такая запись: «...Сюда (в Мологино, — М. К.) не раз приезжала украинская писательница Марко Вовчок... имеются воспоминания о приезде с нею художника В. Д. Поленова... Е. М. Бакуниной (родной тётки декабристов Муравьевых, — М. К.) из Торжка и Ю. П. Вревской из Старицы».

О Пахоме Раменском известно, что это был человек недюжинной физической силы, заколовший 42 медведя и любивший говорить: «У меня было 18 детей и одни сапоги». Он увлекался рыбной ловлей, музыкой, поэзией и приёмом у себя гостей, вроде Софьи Перовской. Знаменитая нигилистка прожила в Мологине несколько месяцев и на память оставила карту Петербурга с планом покушения на Александра II. Карту любовно зашили в икону мологинской церкви, где она пролежала до тех пор, пока священник не узнал и не уговорил убрать. Перовскую Пахом торжественно называл «новым человеком будущей России». Старший его сын Алексей во время службы в Симбирске в 1873 году был домашним учителем в семье Ульяновых, у маленького Володи.

Постоянно сочувствуя «революционным идеям», Раменские создали в Мологине тайную типографию и печатали «Искру», листовки РСДРП, стали членами тверского комитета той же партии, а в 1919 году не остановились и перед казнью волостного старосты Золотова. Весёлая семейка. Правда, после революции они изумлённо притихли, уничтожили вещи, принадлежавшие царям и дворянству, и в 30-е годы только робко просили об улучшении бытовых и материальных условий. Даже странно, такая кротость в Раменских. Что-то они «просекли» в наступившем «светлом будущем», за которое так рьяно боролись.

А теперь главное.

После смерти Пушкина, отслужив в Мологине тайную панихиду по «болярину Александру», Раменские решили создать музей Пушкина в Старицком уезде. Идея эта претворялась в жизнь многие десятилетия. За помощью они обратились к сыну поэта Александру Александровичу, и спустя время, в конце семидесятых, получили от него ответ, где он, растроганный до слёз любовью Раменских к отцу, обещает им кое-какие его личные вещи (крестильную рубашку и перочистку) и, в частности, пишет:

«...Глубокоуважаемый Пахом Фёдорович, пользуясь этим письмом, я с большим прискорбием должен сообщить Вам краткие подробности о гибели Вашего двоюродного брата Александра Раменского, участвовавшего в Балканской кампании. Я имел честь командовать 13-м Нарвским гусарским полком, которому были приданы болгарские дружины и русские волонтёры, в числе которых был и Ваш брат. Я пишу об этом потому, что вряд ли Вы успели узнать об этом трагическом событии, тем более что мы понесли большие потери. Ваш брат погиб как герой при штурме селения Арметли, где и похоронен в братской могиле у самого селения (это 70 — 80 км южнее Бялу, где похоронена Вревская — М. К.). Незадолго до этого за храбрость и отвагу был высочайше награждён. Смерть его настигла 20 ноября 1878 года (это явная опечатка, так как в марте 1878 года война уже кончилась. Так что — 20 ноября 1877 г. — М. К.), на его могилу приезжала наша героиня, организовавшая отряды сестёр милосердия в болгарской армии, Юлия Вревская, друг Вашего Александра и Ваша землячка, которую я знал по Петербургу, и был приятно удивлён, что Ваш брат Александр и Юлия Вревская находились в гражданском браке. Вскоре и эта героическая женщина погибла на полях Болгарии. Примите от меня и нашей семьи искреннее соболезнование.

Пожелаю Вам успехов в Вашем благороднейшем начинании.

С глубоким уважением

Александр Пушкин».

Ещё в «Хронике» Раменских сказано, что Александр Раменский погиб на глазах Юлии Петровны, что она прислала в Мологино его памятные вещи, орден и горсть земли с могилы; что на могилу возложила венок из белых роз (это в декабре-то месяце?). Этот факт, как и то, что погиб Раменский на её глазах, представляется красивой неточностью. Вревская после Ясс всё время находилась в Бялу, выезжала только в Обретеник (12 км от Бялу), где в то время не было боев и где она провела 6 — 7 дней после того, как санитарный отряд уже выехал оттуда (виделась с Александром Раменским?). Потом вернулась в Бялу, написала сестре, а вот затем теряются пять дней (возможная поездка на его могилу, хотя она ничего никому не говорила), а следом уже известное: «...около 4 января почувствовала себя плохо...» Съездила в Арметли и слегла, а вскоре умерла.