Баронесса Настя - [9]
— ПО‑2 — бомбардировщик? Это же учебный самолёт, фанерная этажёрка.
— ПО‑2 — ночной бомбардировщик, грозная машина.
— Я не летал ночью.
— Вы прекрасный истребитель, мастер воздушного боя. Как раз такие сейчас нужны под Ленинградом. Всё! Желаю удачи!
Со смутным чувством тревоги и горечи выходил Владимир из штаба. Хорошо он начал службу в авиации, но вот и первая неприятность…
ПО‑2 стоял в ряду других, таких же маленьких двукрылых самолётов, и ему словно бы было стыдно перед своим новым хозяином. Весь его жалкий и мирный вид как бы говорил: «Чем же я виноват, если меня таким выдумал конструктор Поликарпов?» А он, новый его хозяин, обошёл машину раз, другой, заглянул под крыло, долго разглядывал костыль в конце фюзеляжа, качал головой: «И он ещё таскает бомбы! Они, должно быть, маленькие, как мячики».
Отходил от самолёта, разглядывал его со стороны. Издали он был похож на стрекозу. Притомилась она в порханье по цветкам и села на поляне, забыв свернуть крылышки. Дрожат они от дуновенья ветра, и дрожит всё тельце — жидкое, трепетное. Ударь лозиной — переломится.
Подошёл механик, младший сержант Трофимов — мужичок с тяжёлой нечёсанной головой и длинными цепкими руками. Кивнул на машину, проговорил ласково, точно о живом существе:
— Птичка–невеличка, а немец её боится.
Владимир посмотрел на хвостовое оперенье, — там белой краской по зелёному полю была выведена цифра «3». Подумал: «Тройка. Это теперь мой номер».
После обеда позвали к командиру эскадрильи. Старший лейтенант Петрунин мельком взглянул на новичка, показал на край лавки: мол, садись, лейтенант, подожди.
В штабной землянке колготился народ: входили и выходили, кто–то кого–то искал, а иной, казалось, заглядывал так просто — покрутился и вышел. Всё больше технари, люди на лётчиков не похожие. У маленького окошка, прорубленного в толстой доске под крышей, за столом сидел комэск и острием карандаша елозил по карте. Не поворачиваясь к Пряхину, спросил:
— Ну, как, лейтенант, устроились?
— Так точно, товарищ старший лейтенант!
— Да вы сидите. У нас тут просто, хотя в принципе дисциплину держим. Особенно там… в полёте.
Он поднял над головой карандаш, ткнул им в потолок.
Старший лейтенант был совсем ещё молодой, но было в его обличье и нечто такое, что придавало ему взрослость и важность. Ну, во–первых, должность комэск — всё–таки не шутка, а во–вторых, на висках у него, на уровне глаз, кустились лучики морщинок, — то ли уж от возраста, то ли от забот, но, скорее всего, так распорядилась природа: дала ему знак, который все другие люди приобретают с годами.
Комэск оторвался от карты, посмотрел на Пряхина.
— Ну, полетим?
— Куда? — не понял Владимир.
— В зону. Надо же показать вам самолёт.
Лейтенант поник: полёт предстоит ознакомительный. Так всегда бывает — в новой части, на новом самолёте. Командир должен знать, на что способен его подчинённый.
За все время полёта, а он продолжался минут десять, командир, сидевший в кабине штурмана, не притронулся к ручке управления и, кажется, не вставлял её в гнездо. А по прилёте, спрыгнув на землю, сказал:
— Нормально. Сегодня пойдёте на задание.
Часы и минуты в этот день тянулись медленно. Владимир всё время торчал у самолёта. Командир сказал так просто: «…пойдёте на задание». Но какое это будет задание? Куда он поведёт свою «тройку», какую ему укажут цель?.. Наконец, — ночью. Не летал ведь раньше.
Штурман Аркадий Чёрный появился у самолёта два или три раза, — и так, будто никакого задания им не предстояло. И вообще штурман с первого знакомства Пряхину не понравился. Комэск, подводя его к Чёрному, сказал:
— Вот ваш командир, лейтенант Пряхин. Надеюсь, вы с ним поладите.
Штурман долго разглядывал новичка, будто не верил, что это его командир, затем подал руку и небрежно пожал её.
Штурман был основательный мужчина, черноглазый, черноволосый — похожий на цыгана. И на погонах носил три звёздочки — старший лейтенант.
Владимир давно не видел себя в зеркало, он хотя и чувствовал прибавление сил во всём теле, но не знал, не мог судить, как он окреп и повзрослел за полгода боевой жизни. Перерождение произошло психологическое: он как бы перешагнул порог, за которым начинался мужчина.
Механик не отходил от самолёта, разве что только на обед. По приступкам самодельной стремянки он взбирался то на одну сторону мотора, то на другую и все что–то подкручивал, вытягивал, подрезал и зачищал, — работа невидимая, подвластная одному ему, и настолько важная, что не мог он её передоверить другому и, тем более, не сделать или отложить до другого раза.
Покончив с мотором, он достал из–под брезента жестяную банку, вынул оттуда узелки из пакли и ткани, стал приделывать к ним какие–то парашютики.
— А это что? — спросил Владимир.
Младший сержант защемил двумя пальцами вершину парашюта и туго стянутый узелок повис на трёх тонких бечевках, — получилось нечто похожее на парашют и парашютиста.
— Они горят, а старший лейтенант развешивает их над позициями немцев.
— Да зачем их развешивать?
Механик пожал плечами и ответил неохотно:
— Для куражу… значит.
Подошёл штурман, взял один парашютик, другой.
«Оккупация» - это первая часть воспоминаний И.В. Дроздова: «Последний Иван». В книге изображается мир журналистов, издателей, писателей, дается широкая картина жизни советских людей в середине минувшего века.
Антисионистский роман-воспоминание о времени и людях, о писателях и литераторах. О литературных и не только кругах. И о баталиях, что шли в них.
Третья книга воспоминаний Ивана Дроздова, отражающая петербургский период его жизни, по времени совпадающий с экономическими и политическими потрясениями в нашей стране.Автор развернул широкую картину современной жизни, но особое внимание он уделяет русским людям, русскому характеру и русскому вопросу.
Книга состоит из двух частей: очерка И. Дроздова «Тайны трезвого человека» и материалов Г. А. Шичко, раскрывающих разработанный им и проверенный на практике опыт, отрезвления алкоголиков. Писатель И. Дроздов первый описал опыт Г. А. Шичко и напечатал большой очерк о ленинградском ученом и его методе в журнале «Наш современник» (№ 2, 1986 г.) Здесь этот очерк дается в расширенном виде, в него вошли рассказы о современных отрезвителях, учениках и последователях Г. А. Шичко.Книга послужит ценным пособием для пьющих, желающих стать на путь трезвости, поможет инструкторам-отрезвителям глубже овладеть методом Г.
При нерадивом отношении к своему здоровью можно быстро израсходовать жизненные силы, даже если человек находится в наилучших социальных и материальных условиях. И наоборот. Даже при материальных затруднениях, многих недостатках разумный и волевой человек может надолго сохранить жизнь и здоровье. Но очень важно, чтобы о долголетии человек заботился с молодых лет...
Роман — откровение, роман — исповедь русского православного человека, волею судеб очутившегося в среде, где кипели страсти, закладывались мины под фундамент русского государства. Автор создаёт величественный образ героя новейшей отечественной истории, его доблесть и мировая душа раскрываются в жестоких столкновениях с силами зла.Книга отсканирована и подготовлена для публикации в сети Интернет на сайте www.ivandrozdov.ru участниками Русского Общественного Движения «Возрождение Золотой Век» с разрешения автора.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Япония, Исландия, Австралия, Мексика и Венгрия приглашают вас в онлайн-приключение! Почему Япония славится змеями, а в Исландии до сих пор верят в троллей? Что так притягивает туристов в Австралию, и почему в Мексике все балансируют на грани вымысла и реальности? Почему счастье стоит искать в Венгрии? 30 авторов, 53 истории совершенно не похожие друг на друга, приключения и любовь, поиски счастья и умиротворения, побег от прошлого и взгляд внутрь себя, – читайте обо всем этом в сборнике о путешествиях! Содержит нецензурную брань.
До сих пор версия гибели императора Александра II, составленная Романовыми сразу после события 1 марта 1881 года, считается официальной. Формула убийства, по-прежнему определяемая как террористический акт революционной партии «Народная воля», с самого начала стала бесспорной и не вызывала к себе пристального интереса со стороны историков. Проведя формальный суд над исполнителями убийства, Александр III поспешил отправить под сукно истории скандальное устранение действующего императора. Автор книги провел свое расследование и убедительно ответил на вопросы, кто из венценосной семьи стоял за убийцами и виновен в гибели царя-реформатора и какой след тянется от трагической гибели Александра II к революции 1917 года.
Представители семейства Медичи широко известны благодаря своей выдающейся роли в итальянском Возрождении. Однако их деятельность в качестве банкиров и торговцев мало изучена. Хотя именно экономическая власть позволила им захватить власть политическую и монопольно вести дела в Европе западнее Рейна. Обширный труд Раймонда де Рувера создан на основе редчайших архивных документов. Он посвящен Банку Медичи – самому влиятельному в Европе XV века – и чрезвычайно важен для понимания экономики, политики и общественной жизни того времени.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.