Баронесса Настя - [10]

Шрифт
Интервал

— Не жалей мазута, пусть горят ярче.

— А это что, — робко спросил Владимир, — задание такое?..

— Да нет, задание дадут в штабе, а это мы так… от себя добавляем.

И рассказал, что у них в эскадрилье придумывают разные способы досадить немцам, выбить их из колеи. Немец по своей природе послушный, чётко следует правилам войны, а всё, что выходит за рамки, его раздражает. Он, к примеру, заслышит самолёт, так в укрытие спешит, бомбу сверху ждёт или, скажем, очередь из пулемёта. Мы его, конечно, бомбой угостим, из пулемета тоже стеганем и эрэску вдобавок пустим, но сверх того ещё и огоньки по всей линии развесим. Они, огоньки, долго висят в небе и то опускаются, а то, как ветер подхватит их, к звёздам летят. И потом снова опускаются. Не могут немцы понять, что это за невидаль такая. Хорошо, как просто огоньки, а что если Иван для них новое оружие придумал? Вот оно сейчас прилетит в окопы да шарахнет.

В другой раз наши ребята трубу с дьявольским свистом на него запустят. В ней много дыр просверлено и из каждой огонь вылетает. И визжит она словно поросенок резаный. Они, немцы, после таких концертов всю ночь спать не могут. Они к нам однажды листовку забросили:

«Ты, Иван немытый, когда научишься воевать по правилам? Зачем трубы с самолёта бросаешь, тряпки в небе зажигаешь?

Твой до гроба Фриц».

Самолёт ПО‑2, летающий ночью, они «пьяным Густавом» назвали. Есть у них в маленьких городках извозчик, который по ночам нечистоты вывозит. Везет он свою бочку по мостовой, гремит колесами, а если пьяный, так и поёт ещё.

На мгновение Пряхин вообразил, как бы расхохотались друзья — те счастливчики, что сейчас летают на истребителях, — что он в своём боевом полёте будет трубу на немцев кидать и паклю горящую развешивать, — повалились бы со смеху. Такое он и во сне кошмарном вообразить не мог.

Отошёл в сторонку, прилег на пожухлую осеннюю траву, задумался. Механик с серьёзным видом смолил туго связанную в узлы паклю, прикреплял к ней парашютики, укладывал в банки. «А как зажигать будет?» — думал лейтенант о штурмане, и хотел было по праву командира сказать механику, что опасная, мол, это затея — с огнем в воздухе играть, но сообразил: «Не впервой тут им, чай, они уж приспособились». И вообразил, как зажигалкой воспламеняет штурман факел, бросает его за борт. «И с трубами они… наладились».

И решил ни во что не вмешиваться, а принять безропотно все игры, тут заведённые.

После обеда штурман завалился спать. Натягивая на себя кожаный реглан, он как бы между прочим заметил сидевшему на топчане Владимиру:

— Вы тоже… ложитесь. Тут у нас ночью почти все работают.

Топчан сколотил из двух чурбанов и одной широкой доски лётчик, не вернувшийся с задания. Владимир растянулся на нём, укрылся шинелью, — реглана у него не было, — и тотчас заснул. Во сне видел самолёт, летевший над полем боя; летел он не по–людски, а боком, на одном крыле, и лётчик стоял на капоте двигателя и размахивал длинной трубой. Внизу же вместо немцев бегали стайки ребят, показывали на самолёт и смеялись, смеялись очень громко и что–то говорили, — над самым ухом, и даже дёргали за руку: «Ночью мы летаем. Привыкайте, лейтенант!»

У изголовья стоял командир эскадрильи и чему–то смеялся. Штурман посвечивал фонариком над картой, уточнял маршрут.

— Они тут в районе Ладош наступление готовят, — говорил командир, — так мы им, сукиным детям, ни часа отдыха не дадим. Все ночи летать будем. Вы на карте школу и три сосны пометьте, тут они штаб корпуса разместили. Вам задание: в распыл его пустить.

Наклонился над планшетом Владимира. Показал на изгиб озера.

— Тут школа — видите? Это цель. Пометьте красным карандашом. Вы на них бомбы, потом эрэски, и как увидите бегущих немцев… — в чём мать родила, как тараканы, — вы их тогда трубой по башке. А?..

И комэск снова засмеялся.

Штурман чертил маршрут. Чертил он небрежно, без линейки. Пряхин же наносил линии аккуратно, он во всем любил точность и красоту. У него была линейка и, кроме чёрного карандаша, в планшете, в специальном гнезде, торчал хорошо заточенный красно–синий карандаш.

Полёт был назначен на полночь — время, когда жизнь в окопах замирает, а над линией фронта то тут, то там взлетает в воздух шальная ракета и её змееподобный хвост чертит по небу свой трепетный искрящийся след.

Оставалось полтора часа до вылета. Владимир прилёг на свой топчан, но сон к нему не шёл, и он, решительно поднявшись, стал не спеша одеваться, прилаживая шлем, очки, летную сумку. Проверил пистолет и две обоймы к нему. И когда всё было готово, шагнул за порог землянки.

Аэродром жил своей обычной боевой жизнью. Где–то на краю лётного поля рокотал мотор самолёта, в другой стороне с неба «валилась» вернувшаяся с задания машина. Огней не было, и знаков на посадочной полосе Владимир не видел, — с тревогой подумал: «Взлететь–то взлечу, а как садиться буду?..» Но потом, приглядевшись и освоившись с темнотой, увидел на лётном поле красные огни. Они как волчьи глаза, мерцали в ночи, показывая лётчикам направление взлёта и посадки. Где–то на краю поля методично постукивал движок — видно, передвижная электростанция.


Еще от автора Иван Владимирович Дроздов
Оккупация

«Оккупация» - это первая часть воспоминаний И.В. Дроздова: «Последний Иван». В книге изображается мир журналистов, издателей, писателей, дается широкая картина жизни советских людей в середине минувшего века.


Последний Иван

Антисионистский роман-воспоминание о времени и людях, о писателях и литераторах. О литературных и не только кругах. И о баталиях, что шли в них.


Разведенные мосты

Третья книга воспоминаний Ивана Дроздова, отражающая петербургский период его жизни, по времени совпадающий с экономическими и политическими потрясениями в нашей стране.Автор развернул широкую картину современной жизни, но особое внимание он уделяет русским людям, русскому характеру и русскому вопросу.


Геннадий Шичко и его метод

Книга состоит из двух частей: очерка И. Дроздова «Тайны трезвого человека» и материалов Г. А. Шичко, раскрывающих разработанный им и проверенный на практике опыт, отрезвления алкоголиков. Писатель И. Дроздов первый описал опыт Г. А. Шичко и напечатал большой очерк о ленинградском ученом и его методе в журнале «Наш современник» (№ 2, 1986 г.) Здесь этот очерк дается в расширенном виде, в него вошли рассказы о современных отрезвителях, учениках и последователях Г. А. Шичко.Книга послужит ценным пособием для пьющих, желающих стать на путь трезвости, поможет инструкторам-отрезвителям глубже овладеть методом Г.


Живём ли мы свой век

При нерадивом отношении к своему здоровью можно быстро израсходовать жизненные силы, даже если человек находится в наилучших социальных и материальных условиях. И наоборот. Даже при материальных затруднениях, многих недостатках разумный и волевой человек может надолго сохранить жизнь и здоровье. Но очень важно, чтобы о долголетии человек заботился с молодых лет...


Филимон и Антихрист

Роман — откровение, роман — исповедь русского православного человека, волею судеб очутившегося в среде, где кипели страсти, закладывались мины под фундамент русского государства. Автор создаёт величественный образ героя новейшей отечественной истории, его доблесть и мировая душа раскрываются в жестоких столкновениях с силами зла.Книга отсканирована и подготовлена для публикации в сети Интернет на сайте www.ivandrozdov.ru участниками Русского Общественного Движения «Возрождение Золотой Век» с разрешения автора.


Рекомендуем почитать
Уроки немецкого, или Проклятые деньги

Не все продается и не все покупается в этом, даже потребительском обществе!


Морфология истории. Сравнительный метод и историческое развитие

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Трэвелмания. Сборник рассказов

Япония, Исландия, Австралия, Мексика и Венгрия приглашают вас в онлайн-приключение! Почему Япония славится змеями, а в Исландии до сих пор верят в троллей? Что так притягивает туристов в Австралию, и почему в Мексике все балансируют на грани вымысла и реальности? Почему счастье стоит искать в Венгрии? 30 авторов, 53 истории совершенно не похожие друг на друга, приключения и любовь, поиски счастья и умиротворения, побег от прошлого и взгляд внутрь себя, – читайте обо всем этом в сборнике о путешествиях! Содержит нецензурную брань.


Убит в Петербурге. Подлинная история гибели Александра II

До сих пор версия гибели императора Александра II, составленная Романовыми сразу после события 1 марта 1881 года, считается официальной. Формула убийства, по-прежнему определяемая как террористический акт революционной партии «Народная воля», с самого начала стала бесспорной и не вызывала к себе пристального интереса со стороны историков. Проведя формальный суд над исполнителями убийства, Александр III поспешил отправить под сукно истории скандальное устранение действующего императора. Автор книги провел свое расследование и убедительно ответил на вопросы, кто из венценосной семьи стоял за убийцами и виновен в гибели царя-реформатора и какой след тянется от трагической гибели Александра II к революции 1917 года.


Возвышение и упадок Банка Медичи. Столетняя история наиболее влиятельной в Европе династии банкиров

Представители семейства Медичи широко известны благодаря своей выдающейся роли в итальянском Возрождении. Однако их деятельность в качестве банкиров и торговцев мало изучена. Хотя именно экономическая власть позволила им захватить власть политическую и монопольно вести дела в Европе западнее Рейна. Обширный труд Раймонда де Рувера создан на основе редчайших архивных документов. Он посвящен Банку Медичи – самому влиятельному в Европе XV века – и чрезвычайно важен для понимания экономики, политики и общественной жизни того времени.


Бунтари и мятежники. Политические дела из истории России

Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.