Баронесса Настя - [74]

Кейда поначалу стеснялась Катарины и даже Анчара, но потом решила, что так тут заведено: служанка не выходит из ванной, пока ей не прикажет хозяйка. Она быстренько разделась, и перед Катариной, словно из пены морской, поднялась Афродита.

Катарина повторила вопрос, который в подобной обстановке задавала ей и фрау Мозель:

— Сколько вам лет?

— Семидесяти ещё нет, — улыбнулась Кейда, и Катарина громко засмеялась.

— Представляю себе господ англичан, если б они вас увидели.

— Англичан? Почему англичан?

— Хозяин замка — англичанин. Тут, правда, со всего света гости, но больше — англичане. Им барон Ацер из Мерсбурга присылает русских девиц. Молоденькие, лет по пятнадцать–шестнадцать. Их отбирают для него во всех лагерях. Разных я тут вижу, но таких прекрасных, как вы, госпожа баронесса…

— Вы полагаете, и меня для утех?

— Что вы, что вы? — замахала руками служанка. Вы баронесса, знатная

госпожа, — о вас нам сказал сам командор, он с вами приехал.

— Командор? Что это за звание? Такой чин, видно, в английских

войсках есть.

Катарина смутилась и ничего не ответила. Поднялась с кресла:

— Вам нужно что–нибудь? На ночь я вам волосы уложу.

— На ночь? Хорошо. Я вас позову. А теперь Анчара бы покормить.

— Я и вам, и ему ужин принесу.

— Мне молока и белых сухариков, если они есть.

— О, да, найдутся.

Кейда направилась к постели. Ей хотелось полежать с дороги. И хотя в голове её роем жужжали тревожные мысли, смутные догадки, она очень скоро заснула. И ей приснился сон: она стоит по стойке «смирно» перед командиром огневого взвода и ждёт распоряжений. И Пряхин ей что–то говорит, но голоса его она не слышит. К ним подходит генерал и тоже что–то говорит, но и его голоса не слышно. И неожиданно, словно спустившись с небес, к ним присоединяется мама. Она тянет к ней руки, плачет, — но и её не слышно…

Кейда открывает глаза и видит, как фрау Катарина, стараясь не греметь, расставляет перед ней на столике чашку с молоком, блюдо с пирожными, шоколадом и сухариками.

У стены под окном поставлены чашки с водой и едой для Анчара. Но пёс не подходит к ним, он сидит у изголовья хозяйки и зорко наблюдает за каждым движением фрау Катарины. Впрочем, тревоги не проявляет. И Кейда, поблагодарив служанку, принимается за ужин.

Пока она спала, Катарина принесла ей халат, — светло–оранжевый, как луч заходящего солнца, — небрежно бросила его на спинку кресла и тут же поставила отделанные серебряной вязью туфельки. Халатик ей понравился настолько, что она вдруг возгорелась желанием иметь точно такой же, да и туфельки, похожие на хрустальные башмачки Золушки, тоже.

Кейда стояла у окна, поглаживала шею прильнувшего к ней Анчара и смотрела на берег озера, с которого к замку был перекинут довольно крепкий, на бетонных опорах, мост. А за мостом, на пологом зелёном склоне разбросала весёлые белобокие домики маленькая деревушка. Они, деревушки, были тут справа и слева, и там далеко, в окрашенных золотом заходящего солнца горах.

Всё тут напоминало Кейде исполинский цирк под открытым небом: озеро — арена, берега и поднимающиеся кверху поля — зрительный зал. Но только на зелёных и чистых склонах не люди, а домики деревень, хуторов. Светятся белизной стен богатые дворцы, виллы… Да, тут вся Швейцария в миниатюре, три её кантона — Тургау, Санкт — Галлен и Аппенцелль.

Над последними двумя поднимаются Альпы.

Неслышно подошла сзади фрау Катарина, тихо проговорила:

— Майор Венцель просит принять его. Вы знаете майора Венцеля?

Кейда кивнула: да, знаю. Взглянула на себя в зеркало:

— Зовите майора.

И села в кресло, обняв левой рукой Анчара.

Майор Венцель, заместитель Ацера, — его лишь однажды видела Кейда, — вошёл смело, как старый знакомый. Щёлкнул каблуками. Кейда царственно, лениво протянула руку. Майор порывисто, с жаром поцеловал её. Кейда сидела прямо, смотрела строго.

— Рада вас видеть, майор. Вы, верно, с поручением от полковника Ацера?

— Ну, нет, скорее, наоборот: без его ведома. Как бы тайком, по особо важному делу.

— Я знала вас как человека долга и строгой дисциплины.

— Да, вы не ошиблись. Чувство высшего долга движет мною и теперь. Но для начала хочу знать: могу ли я вам довериться? Можно ли рассчитывать на ваш высокий патриотизм и личную преданность фюреру?

Кейда стремительно поднялась, выбросила вперёд руку.

— Я солдат фюрера и буду ему верна до гроба!

Майор, испугавшись, даже отступил в сторону, но быстро собрался с духом, оглядел комнату и подвинул к креслу стул. Анчар зорко наблюдал за ним, но, видимо, не находил в его словах и движениях дурных намерений, был спокоен.

Так же спокойно и ласково смотрела Кейда в синие, тревожно напряжённые глаза майора. Он был молод, светловолос и атлетически сложен — чистопородный ариец. Лицо покрылось бледностью, — по всему видно, он сильно волновался. Кейда же, хоть и была лет на десять моложе собеседника, упорно и с чуть заметной лукавой усмешкой прощупывала взглядом офицера.

— Вы хотели мне что–то сказать, майор.

Она кивнула головой на дверь и взглядом взывала к осторожности.

— Не беспокойтесь, — сказал майор, — нас никто не слышит. Катарине я доверяю.

Вздохнул глубоко, сощурил глаза.