Баронесса, которой не было - [58]

Княжна послала отражению обольстительную улыбку и подошла к секретеру. Достала из ящика стеклянный флакончик, сунула в декольте.

Против этого средства ее возлюбленный точно не устоит.

Год прошел с того дня, как княжна впервые увидела его, и с тех пор ее разум отравлял яд неразделенной страсти. Год этот был наполнен муками первой любви и дурманом проснувшейся чувственности, когда девочка осознала себя женщиной.

Эйлина знала цену своей внешности. Не раз она наблюдала, как, встретившись с ней взглядом, краснеют, теряются и сбиваются с мысли учителя, смущаются и отводят глаза слуги. Удивление вызвал лишь тот факт, что в ее присутствии терялись не только мужчины, но и некоторые женщины. Давняя знакомая отца, считавшая своим долгом уделять внимание небедной сиротке, в последний год расцвета Лины томно глядела на нее, покусывая губу, и всякий раз как бы невзначай старалась коснуться ее, едва представлялась такая возможность.

Да, Лина не сомневалась в своей красоте, но, без памяти влюбленная в мужчину, которого не знала, которого, по сути, придумала себе сама, решила действовать на опережение. Она не видела себя в роли разменной монеты между двумя сильнейшими родами королевства, не хотела довольствоваться долей большинства женщин, чьи браки были устроены для усиления положения в обществе одного из супругов. Она желала любви. Страстной, всепоглощающей, взаимной. Желала немедленно.

Для достижения своей цели она раздобыла рецепт безотказного приворотного зелья. Выполнила все в точности. Сама собрала нужные травы, обнаженная танцевала в свете полной луны, шепча формулу заклинания, наполнила флакон своей кровью. Проверила действие зелья на конюхе, которому потом отказали от места, обнаружив его ночные бдения под балконом равнодушной возлюбленной. Зелье работает, ошибки быть не может.

В назначенный час княжна спустилась в парадную залу. В доме было много гостей, но лишь один занимал все ее мысли.

Лина вложила дрожащие пальцы в раскрытую ладонь. Задохнулась, когда он, следуя этикету, поцеловал ей руку.

– Моя внучка Эйлина, дочь Берарда, – представил ее дед.

– Дар, князь Вельский, сын князя Ольхема Лестерского, – ответил возлюбленный. – Очень рад знакомству. Молва о красоте дочери Берарда летит по всему Белояру. Но лишь теперь я понимаю, насколько убога человеческая речь в попытках передать такое великолепие. Я восхищен, Эйлина!

Потом был долгий разговор между дедом и Даром, во время которого последний бросал на нее задумчивые взгляды, разгадать которые девушка не могла. Непонятна была нескрываемая радость Брана – брата будущего жениха. Разве не должен он печалиться, что самая красивая девушка королевства обещана не ему? Хотя Лина слышала что-то о помолвке Брана, но с его невестой не была знакома. Знала лишь, что та происходила из знатного рода и являлась единственной наследницей своего отца. Но это мелочи, главное, Дар заинтересовался Линой. Дело за малым, привязать его к себе так, чтобы он как можно сильнее возжелал брака.

К немалому огорчению Лины, Дар не стремился уединиться с ней. Не делал попыток признаться в своих чувствах и немедленно объявить о помолвке, которая, как она надеялась, должна была состояться именно сегодня. Воспользовавшись тем, что никто не смотрит на нее, девушка, взяв у лакея бокал вина, щедро плеснула туда приворотного зелья. Подошла к Дару и, с нежной улыбкой глядя возлюбленному в глаза, протянула бокал. Князь с благодарностью принял его, залпом выпил вино, и судорога на миг исказила лицо. Княжна с замиранием сердца ждала результата.

– Эйлина, мне очень жаль расставаться с вами, но меня ждут дела. Извинитесь за меня перед князем Вигером. Я должен идти, – с этими словами самый желанный мужчина королевства поклонился и ушел, оставив Лину в полной растерянности.

Князь Вельский отпустил кучера сразу, как подъехал к особняку Радичей, и, наскоро разделавшись с обязательствами, возложенными на него заботами отца и Кромака, быстрым шагом направился в сторону дома.

Небо уже потемнело, но в этой части города под вечер всегда зажигали фонари, да и свет лил из окон роскошных особняков, разгоняя сумрак. В других обстоятельствах Дар побродил бы по улицам, наслаждаясь покоем мирной жизни или досадуя на навязанный брак и сопряженные с ним хлопоты. Но не в этот вечер. Сейчас Дар спешил домой. Едва он простился с Эйлиной, как ее образ тут же выветрился из головы. Другое лицо стояло перед глазами, другая девушка занимала мысли, и сердце замирало от радости, предвкушая скорую встречу.

Не нужна ему княжна Радич. Не нужно расположение ее деда. Свадьбы не будет. Он сознавал это предельно ясно. Осталось достучаться до здравомыслия отца и Кромака.

Работы в госпитале оказалось на удивление мало, и Тали легко справлялась с ней. Сложных задач перед молодой лекаркой не ставили, и в свободное время, которого было с излишком, она, томимая неизвестностью, изводила себя мыслями об отце или вспоминала Дара. Девушка перебирала эти воспоминания бережно и трепетно, как сокровища, которые боязно испортить. Дни тянулись один за другим неотличимо, не выделяясь ни особыми радостями, ни потрясениями.