Барон. В плену твоих чар - [26]

Том тоже встал и широко улыбнулся.

– Теперь я вижу, что вы действительно друг Эйвы.

Уилл похлопал его по плечу.

– Да, и поэтому я знаю, что тебе всю ночь придется выслушивать ее нравоучения. Ладно, пойдем и покончим с этим.

Глава 6

Эйва нервно притопывала ногой, едва сдерживаясь, чтобы не перебежать через улицу и не ворваться в полицейский участок. Почему так долго? Если верить часам, приколотым к ее платью, она прождала почти тридцать минут.

Не нужно было вовлекать в это Уилла Слоана. Теперь одному Господу Богу известно, что там происходит. И почему она его послушалась, когда он сказал ей оставаться в экипаже?

Эйва не привыкла, чтобы кто-то указывал ей, что делать, – не говоря уже о том, чтобы выполнять чужую волю. Однако Уилл Слоан велел ей остаться, и она, подчиняясь его команде, тут же встала на задние лапки, словно дрессированная собачка. Да что с ней такое?

Женщина уже собиралась выйти из «брогама», но как раз в этот момент двери участка открылись. Появился Уилл – и за ним Том. Эйва тяжело опустилась обратно на сиденье. Слава тебе, Господи! Однако облегчение очень быстро сменилось раздражением. По лицу ее брата блуждала загадочная улыбка. Эйва находила это, по меньшей мере, странным, учитывая то, что мальчишка едва не попал в тюрьму. Он что, не догадывается, с какими опасностями столкнулся бы, если бы оказался в Томбсе? В данный момент ему следовало бы рыдать от раскаяния и благодарности.

Когда эти двое приблизились, Эйва стиснула зубы. Уилл показал Тому на козлы, и мальчик, помахав сестре рукой, забрался туда и сел рядом с кучером. Сам же Слоан открыл дверцу кареты и проскользнул внутрь.

Его крупная фигура, казалось, заполнила небольшое пространство внутри экипажа, вытеснив весь воздух. Уилл и Эйва плотно прижимались друг к другу, и женщина изо всех сил старалась не замечать дрожь, пробежавшую по ее коже.

Мистер Слоан постучал в стенку кареты серебряным набалдашником трости. «Брогам» тронулся с места, и в повисшей тишине Уилл полностью сосредоточился на пейзаже, проплывавшем за окном. Такая отстраненность вывела Эйву из себя.

– Ну и?… – спросила она.

Он медленно повернул к ней голову и приподнял бровь.

– Что?

Ей хотелось стукнуть его кулаком по руке.

– Что там произошло?

– Я забрал вашего брата, – спокойно ответил Уилл. – Как вы и просили.

– И?…

Он придвинулся к ней; его глаза сияли. Мужественная челюсть, чувственный рот – он действительно был привлекательным мужчиной. Даже когда Эйва злилась на него – а случалось это частенько, – она не могла не замечать этого.

– Что именно вы хотите узнать, Эйва? Скажите прямо.

Почему мой брат улыбается? О чем вы с ним говорили? Его там не обидели? Почему мне хочется одновременно и поцеловать вас, и удавить?

Все эти вопросы вихрем пронеслись в голове женщины, причем от последнего она немного вздрогнула – откуда он взялся? Ей не хотелось поцеловать Уилла Слоана. Все в нем было слишком предсказуемо, слишком правильно. Он, наверное, никогда не испытывал настоящей страсти. Эйва не могла представить его с волосами, которые взъерошили женские пальцы, или в одежде, смятой нетерпеливой партнершей.

Слова «грязный» и «потный» плохо сочетались с именем Уилл Слоан.

– Почему вы так пристально рассматриваете мой рот?

Он прошептал этот вопрос с хриплым придыханием, и, судя по всему, ответ был ему известен. Смутившись, Эйва отвела глаза, но тут заметила, что он и сам уставился на ее рот со вниманием хищника, поджидающего добычу. Сердце женщины вдруг отчаянно забилось под корсетом, и этот стук показался ей ужасно громким. Она неосознанно облизнула пересохшие губы.

– А вы почему пялитесь на мой рот?

– Потому что ничего более восхитительного я в жизни не видел.

Эйва сосредоточилась на собственном дыхании, отчаянно пытаясь игнорировать заслуживающие сожаления чувства, которые вызывал в ней этот мужчина. Это не сулило ничего хорошего, но скрыться ей было некуда. Даже если она сейчас выскочит из кареты, проклятое притяжение будет преследовать ее даже на улице.

– Я уже знаю, что хочу получить взамен за помощь вашему брату.

Женщина часто заморгала, стараясь сохранять самообладание. Соберись, Эйва!

– Я должна буду посетить митинг в Олбани.

– Нет, это вы сделали бы в любом случае. Я решил, что хочу кое-что еще.

Его самонадеянность ошеломила ее. Эйва не соглашалась ехать в Олбани и не собиралась этого делать. Лучше отложить этот разговор на потом. А еще лучше – навсегда.

– Что же тогда?

– Я хочу поцеловать вас.

У Эйвы перехватило дыхание. Ее вдруг заполнило горячее желание, которое, словно ви́ски, заструилось по венам. Голова закружилась. Эйва целую вечность не испытывала такого всепоглощающего желания доставлять кому-то наслаждение и получать наслаждение взамен. По каким-то безумным причинам ее тянуло к Уиллу Слоану, и часть ее натуры страстно стремилась поддаться этому соблазну.

Но если она разрешит себя поцеловать, это еще больше все усложнит. Слоан и так ведет себя, как будто имеет право ею командовать. А ведь она – свободный человек.

– Нет!

Он слегка склонил голову набок.

– Почему? Я знаю, вы испытываете то же, что и я. Это чувство слишком сильное, чтобы быть односторонним, Эйва.