Бархатная Принцесса - [53]

Она больно тянет меня за волосы, так, что скриплю зубами, но подчиняюсь. Смотрим друг другу в глаза. Она вот здесь, прямо передо мной, совершенно открытая в своих желаниях, распахнутая, оголенная, как болезненный нерв, и я хочу сделать с ней так много всего, что если немедленно не закрою глаза, то ни я, ни она, не выйдем из этой квартиры. Затрахаю до потери сознания, сотру с нее всех мужиков, вытяну из нее каждое воспоминание о пустом трахе, и сам же в ней очищусь от собственной грязи.

— Ты не побрился, - она проводит пальцем по моей колючей щеке.

— Ты же хотела, - сглатываю напряжение я. И к ее уху, шепотом, от которого хочется выхаркать легкие вместе с запахом каких-то других женщин, другой жизни, до нее. – Я жду ответ, Принцесса.

Если она скажет «нет», мое сердце остановится.

Глава двадцать девятая: Кай

Даниэла просто скользит вверх-вниз по моим пальцам и зажигается медленным направленным фейерверком прямо мне в душу. И губы все сплошь в красных ранках, шевелятся, говорят мне так много и так мало. Это было «да»? Этот взгляд в тумане?

Беру ее за подбородок и оттягиваю большим пальцем нижнюю губу, а она тут же всасывает его в рот, прикусывая фалангу зубами, так, что импульс отдает прямо в мошонку. Ни одна женщина с моим членом во рту не выглядела так охуенно возбуждающе, как Даниэла, просто посасывающая мой палец. Член прижимается в ширинке от того, как она лижет языком шершавую кожу. Она словно невинная монашка в постели Сатаны за мгновение до грехопадения.

— Это да? – У меня почти судороги.

— Это «да», - отвечает она.

И вздрагивает, когда расстегиваю ремень и тяну вниз «молнию». Мы смотрим другу-другу в глаза, когда я обхватываю ее бедра, вдавливая пальцы чуть не до самых костей. Пусть на этой безупречной коже останутся следы, пусть врет, выдумывает мужу, почему не может раздеться, пусть носит меня на себе.

— Я трахну тебя так, что ты сидеть не сможешь, - обещаю я, прижимаясь к ее входу напряженным членом. – Каждый шаг будет напоминать обо мне, каждый след от моих зубов будет гореть.

— Хочу… - стонет она, пытаясь поймать мой поцелуй, но вместо этого я только шире развожу ее бедра, открываю для себя, словно райские врата.

Я должен быть осторожнее, аккуратнее. Должен быть другим с ней, но у меня ни хера не получается. И она словно нарочно тянется бедрами, немного вздрагивая, когда понимает, что справиться со мной будет непросто. Что, Принцесса, никогда не было большого парня?

— Все будет хорошо? – без страха, но с почти детской наивностью и осторожностью спрашивает она.

Я цепляюсь зубами ей в ухо, заставляя в ответ крепче обхватить меня руками и ногами.

Что ей сказать? Что я хочу выебать ее до красных звезд в глазах? Хочу трахать до конца своих дней? Что да, она наверняка будет чувствовать дискомфорт? Что я хочу забыть об осторожности и взять ее так глубоко, чтобы каждым толчком рвать легкие стоном удовольствия?

Но мы должны быть аккуратнее, поэтому я просто медленно, как будто зверь на титановой цепи, веду бедрами вверх, проникая в нее без остатка. И это больно и невыносимо охуенно. Словно играть с ножом, словно идти через стену огня.

Ее живот непроизвольно втягивается, когда я чуть подаюсь назад – и снова в нее, теперь уже грубее, жестче.

— Прости, Принцесса, никакого ванильного секса, - пытаюсь оправдаться я, и она так развратно подмахивает бедрами мне навстречу, насаживаясь вся сразу, разрывая мои барабанные перепонки хриплым стоном. – Давай, сделай так еще раз, мне пиздец, как нравится.

Даниэла заводится, упирается пятками мне в талию и двигается взад-вперед. Я чувствую, как она пытается контролировать каждый сантиметр меня, пробует, как далеко может зайти, и я подсказываю, погружаясь весь, до влажного удара.

Она сжимает бедра сильнее, сдавливая меня так сильно, что это почти больно. И насаживается сама, развратно и откровенно, с моим именем на губах. Я развожу ее бедра и не спеша толкаюсь снова, до самого конца, до дрожи в каждой мышце. Нужно держать себя в руках, нужно что-то сделать с мыслями о том, какая она мокрая, охуено тугая, словно кулак, и пульсирует вокруг меня острой потребностью выдоить всего.

Я чувствую, что ей немного больно, и в последнем проблеске сознания нахожу силы, чтобы оторваться от нее. Возможно, для первого раза достаточно? Может быть, я не рехнусь, если кончу не в нее?

— Нет! – выкрикивает моя Принцесса, когда пытаюсь осуществить задуманное. – Просто… медленнее.

Просто… медленнее.

Просто, блядь, медленнее…

Я сгорю, трахая ее.

И это будет прекрасно.

Она тяжело дышит с каждым моим движением, закрывает глаза, и на ресницах блестят слезинки. Здесь, сейчас, только со мной она теряется свою долбаную маску безразличия и спокойствия, забывает об этих шести годах разницы и отдается, словно в первый раз: жадно, алчно, сжимая своим телом, буквально умоляя дать ей себя. Она такая настоящая, что больно смотреть. Страстная, безумная, бесконтрольная. Теряюсь в ней, переступаю за грань, где нет ничего, только ее судорожные стоны:

— Да, да… еще… Кай… еще. Сейчас, сейчас!

Это удовольствие разрезает меня пополам, словно циркулярная пила. Я должен глотнуть свою Принцессу, потому что легкие превратились в один сплошной стон. И она безошибочно угадывает мою потребность – бешено целует, лижет языком мои стиснутые зубы, пока я накачиваю ее собой. Пусть берет всего. Пусть идет со мной внутри, пусть я буду в ней, сохранюсь глубоко между ног.