Бархатная ночь - [52]

О Деверелле не было никаких вестей. Так как он не объявился, как то пристало джентльмену, Ник счел виновным именно его. Рис же думал, что он скорее всего просто покинул страну. Когда Дженет Гурли пришла в себя и поправилась настолько, чтобы говорить, она согласилась с Рисом. Деверелл был слишком утонченным человеком, чтобы иметь хоть какое-то отношение к исчезновению Кенны, но она могла дать голову на отсечение, что преступники — Томпсон и Свит.

На восьмой день поисков в Даннелли было доставлено письмо. В письме сыщики с Боу-стрит сообщали, что Джеб Томпсон и Джейк Свит были найдены… плавающими в Темзе с перерезанными глотками. Были начаты поиски в реке трупа Кенны.

Три дня спустя, не получив больше никаких сообщений, Рис поехал с Николасом в Даннелли.

У дверей усталых путников встретил Хендерсон:

— Хорошо, что вы вернулись, милорд. И вы, мистер Каннинг. Леди Данн изъявила желание поговорить с вами сразу же по прибытии.

— Моя мачеха подождет, Хендерсон. Я хочу смыть грязь.

— Она была крайне настойчива, милорд, — несколько неуверенно добавил слуга, от которого не укрылись темные круги под глазами хозяина и осунувшееся лицо его спутника.

— Она может… — Ник замолчал, впервые за все время обратив внимание на траурную повязку на руке слуги.

Заметив направление взгляда Ника, Рис еле успел помешать ему схватить Хендерсона за горло.

— Почему ты напялил эту штуку? — с искаженным от боли лицом закричал Ник. — Она жива! Слышишь? Жива!

— Так приказала леди Данн три дня назад, милорд, — ответил Хендерсон, потрясенный яростью хозяина. — Сюда прибыл пакет, и она открыла его. После этого отправилась прямо к себе в спальню и больше не выходила оттуда. Передала только, чтобы мы соблюдали траур и чтобы вы поднялись к ней немедленно по возвращении.

— Сейчас мы разберемся, в чем дело. — Ник кинулся вверх по лестнице, шагая через две ступеньки. За ним по пятам шел Рис.

Стряхнув с плеча руку Риса, который пытался удержать его, Ник рывком открыл дверь в спальню Викторины:

— Я требую сказать мне, почему ты дала приказ слугам соблюдать траур!

Обойдя Ника, Рис подошел к кровати:

— Ник! Ты должен видеть, что Викторина не в том состоянии, чтобы выслушивать твои грубости.

Взглянув на мачеху, Ник виновато покраснел. С того времени как он видел ее последний раз, она потеряла десяток килограммов. Ее щеки впали, а веки отекли от слез. Кожа Викторины, всегда бледная, казалась сейчас прозрачной, а волосы были тусклыми и спутанными.

Она погладила руку Риса:

— Ничего страшного. Ник страдает, так же как я. — Она указала на ящичек на своем секретере: — Там. Это пришло несколько дней назад. Адресовано в поместье. Я открыла его. Видит Бог, как я жалею об этом!

Подойдя к столику, Ник открыл крышку внешне ничем не примечательного ящичка. Он хрипло выругался и дрожащей рукой залез в него.

— Ник? — позвал его Рис. — Что там?

Ник поднял руку, махнув тем, что в ней было зажато:

— Волосы Кенны. Эти негодяи отстригли ей волосы! — Рис побледнел при виде золотисто-рыжей косы, покачивающейся в руке Ника.

Ник уронил косу в ящик и сел на стул, закрыв лицо руками.

— Все кончено, Рис. Она мертва.

Рис ударил кулаком в стену у кровати Викторины, не замечая боли и не видя крови.

— Это всего лишь ее волосы, Ник. Волосы! Не ее тело! Она жива! — Он помедлил, добавив более мягким голосом: — Я бы знал о ее смерти.

— Я уже чувствую это. Как Викторина. Почему они послали их, если она жива? — с горечью возразил Ник.

Рис не знал ответа. Он прошел к окну, уставившись на солнце.

— Ты можешь вернуться в Лондон, Рис, — тяжело произнес Ник. — Здесь больше нечего делать.

Рис остался в Даннелли еще на десять дней, надеясь, что его участие поможет Викторине и Николасу перенести неизбывное горе. Новости о смерти Кенны достигли Лондона и обсуждались на каждом светском рауте, пока их не вытеснило нечто более угрожающее.

Первого марта Наполеон бежал с Эльбы!

Глава 5

— Пожалуйста, — как милостыню вымаливала Кенна, протянув руку к миссис Миллер. — Еще капельку.

Элизабет Миллер минуту поколебалась, но потом покачала головой и положила флакон в карман.

— Для одного утра более чем достаточно, дорогуша. — Она многозначительно улыбнулась и повернулась, чтобы уйти.

Умоляющее выражение на лице Кенны тут же сменила ненависть. Ее стремление добиться своего было так велико, что слабость и апатия, вызванные постоянным употреблением одурманивающего средства, из-за которого она была так уступчива и послушна последние несколько недель, моментально сменились небывалой агрессией.

Соскочив с кровати прежде, чем миссис Миллер вышла из комнаты, Кенна схватила мадам, толкнула ее к двери и с необычайной силой вцепилась в ее одежду, надеясь оторвать карман с заветным флаконом и не обращая внимания на крики о помощи. Она отпустила миссис Миллер только тогда, когда флакон выпал из ее кармана и покатился по полу. Обе женщины бросились к нему, но Кенна оказалась проворнее и торжествующе подняла его над головой подальше от мадам. Истерично смеясь и отталкивая миссис Миллер, которая пыталась опустить ее руки вниз и отобрать флакон, она вытащила пробку и подставила рот струйке жидкости. Большая часть влаги пролилась на губы и щеки, но Кенна слизала ее кончиком языка. Было похоже, что горький вкус совсем не претил ей.