Бард - [7]

А тогда я лишь пожал плечами и сказал что-то вроде того, что добывать трофеи для гильдии – мой долг, мне ничего не надо и все такое. Тибо посмотрел на меня с недоумением, потом усмехнулся и сказал:

– Конечно, это так. Но заметь – ты один со всего курса отправился в настоящую экспедицию, да еще совершенно самостоятельно! И ведь добыл действительно ценный трофей! Разве тебя не нужно поощрить за это?

Я снова лишь пожал плечами. А Тибо, сообразив, что имеет дело с наивным мальчишкой, быстренько заключил со мной очень простой договор. Мы условились, что я буду согласовывать с Тибо планы всех своих последующих экспедиций и принимать во внимание его пожелания относительно трофеев. А он в благодарность за это будет оказывать мне определенную помощь.

– Ну вот, например, – сказал Магистр, – тебе же нужно будет писать отчет об экспедиции? И он будет объемным, этот отчет, займет не одну страницу, так? А где ты его будешь писать? В общей спальне, где кроме тебя еще девять горлопанов? – спросил магистр. Я растерялся, поскольку подумать об этом еще не успел. Но, подумав, сообразил, что Тибо прав – мы жили в комнатах по десять человек, и там не то что отчет писать, иногда разговаривать было невозможно – приходилось кричать, такой шум стоял. С удовольствием наблюдая мой растерянный вид, Тибо заключил: – Ну вот. А я смогу устроить тебе отдельное помещение. Квартиры магистра, конечно, не обещаю, но каморку на чердаке гарантировать могу. Как, по рукам?

Он еще спрашивал! В те времена отдельная каморка казалась мне непозволительной роскошью, пределом мечтаний. Пораженный щедростью магистра, я лишь кивнул в ответ.

– Отлично! – обрадовался Тибо. – Только маленькая просьба, – добавил он на прощание. – Когда закончишь отчет, покажи его сначала мне, ладно?

С того дня Тибо стал моим покровителем. И Хуго, как бы сильно он ни ненавидел меня, посрамившего «прагматиков», оставалось держать свое недовольство при себе.

Написание отчета действительно оказалось делом непростым, но очень увлекательным. Днем я проводил время на занятиях, а по вечерам в своей собственной «квартире» – малюсенькой каморе под крышей академии – писал отчет. Принявшись за этот труд, я обнаружил, что мне не хватает знаний для того, чтобы грамотно описать все увиденное и пережитое мной. Например, проходя через край, населенный скотоводами-дайками, я имел возможность наблюдать их свадебный обряд, который теперь и описывал. Но я не знал, как, например, называются жилища дайков, старшины их поселений, некоторые предметы быта, оружие. Через земли скотоводов я шел быстро – мне нужно было торопиться на отплывающий корабль, поэтому многого узнать просто не успел. А без этих знаний отчет выглядел убого; получалось что-то вроде: «Тот мужчина, который был в деревне самый главный, взял ту штуку, на которую был прикреплен тотем племени, и произвел ею круговое вращательное движение». Мне и без гадалки было ясно, что совет наставников разорвет меня за такой отчет. Приходилось восполнять пробелы в своих знаниях.

Старый книжный червь, хранитель библиотеки бард Серго Ажан, уже привык к моим ежевечерним визитам, даже стал благосклонен ко мне. А покровительство Тибо еще и добавило этой благосклонности, поскольку вызванный к казначею хранитель во время разговора о том, что «надо бы посодействовать этому резвому мальчику», то есть мне, ухитрился выпросить у нашего торговца какую-то сумму на ремонт библиотеки. Так что Ажан меня теперь встречал с распростертыми объятиями и даже позволял брать некоторые, не особо ценные книги к себе в каморку.

Каморка была моей особой гордостью, моим обиталищем, моим личным пространством. Здесь хранились мои вещи, на стене висел купленный у дайков охотничий лук, здесь за своим собственным письменным столом я проводил ночи напролет за чтением и писанием отчета. Стол этот со временем оказался завален бумагами, книгами, закапан свечным воском, кое-где присыпан хлебными крошками и залит вином – остатками поспешных трапез. Как выяснилось позже, это было его нормальное состояние.

Помимо необходимых мне знаний в своих изысканиях я открыл и множество других, не нужных мне на тот момент, но чрезвычайно увлекательных сведений. Порою, увлекшись чтением очередной книги, я совершенно забрасывал отчет и возвращался к нему лишь тогда, когда дочитывал эту книгу. Так, например, меня увлекли «Описание обычаев драконов Диких земель», «История некромантии», «Интриги королей орков», да и многое другое. Благодаря этим, вновь приобретенным знаниям я совершенно случайно получил небольшой заработок, который мне весьма пригодился.

В то время я был увлечен одной молодой особой, что служила в магической лавке в районе ремесленников. Несмотря на свою занятость отчетом, я то и дело сбегал в город, дабы повидаться с этой особой, даже ухитрялся писать ей восторженные стихи и передавать в небольших, но каллиграфически выписанных записках. Девица меня своим вниманием не баловала. Насколько я понимаю, она обладала кое-какими магическими способностями (иначе просто не могла бы работать в той лавке) и мечтала выйти замуж за дипломированного мага. А маги, как известно, к бардам относятся с легким презрением, как к несостоявшимся магам, магам-недоучкам, магам-неудачникам. Это, конечно, в корне неверно, но таково их расхожее мнение. Вот и девица хоть и принимала мои записки, маленькие подарки, но провожать домой себя не позволяла, а уж сходить со мной на танцы – и подавно не могла. В расстроенных чувствах после неудачного свидания я отправлялся в небольшую таверну неподалеку, где, если водились деньги, выпивал кружку-другую пива.