Бард - [54]

– Стало быть, наш темный маг – некромант? – уточнил Риголан.

– Вне всяких сомнений! – решительно заявил я.

– И отравленный гарнизон?.. – начал было Риголан, но не закончил фразу. Я договорил за него:

– …Теперь превратился в зомби – сохранивших навыки воинов, здоровенных и сильных. И, похоже, нам с ними еще предстоит встретиться.

– Именно! – воскликнул радостно Джонатан. – Я же говорю – дело принимает все более интересный оборот!

– Мама дорогая! – только и смог сказать побледневший Боб.

– Лореанна не зря предупреждала, – кивнул Риголан. – Драконы не беспокоят людей по пустякам. «Страшная угроза придет с севера…» – так оно и есть. Я пошлю сообщение всем Сынам Тени о том, что мы узнали…

– Каким образом? – изумился я. И тогда Риголан молча прошел к своему Шроттеру, вынул из своей седельной сумки небольшую клетку. В сгущающихся сумерках я едва разглядел, что в клетке сидит огромная летучая мышь, дремлющая, сложив крылья.

– Вот он отнесет, – пояснил Риголан. – Я дам ему зелье, от которого он не будет спать трое суток, постоянно находясь в пути. Он вернется в город моего клана и передаст сообщение.

– Тогда не торопись, – сказал я. – Есть и еще кое-что. Мне теперь понятно, почему Аштон препятствует нашему продвижению на север. И я ни секунды не сомневаюсь, что он снарядит за нами целую армию, если понадобится.

– Аштон – некромант? – изумился Риголан. Я даже хохотнул, настолько растерянным было его лицо.

– Нет, Сын Тени, не думаю. Но властители всегда желали прибрать к рукам секреты некромантов, – пояснил я. – Собственно говоря, некромантия как наука и особый вид магии появилась только благодаря властителям, которые требовали от колдунов найти способ использовать мертвых воинов. Вот они его и нашли…

История некромантии относительно невелика – из всех видов магии этот, пожалуй, самый молодой. И тем не менее один из самых мощных, самых опасных и самых темных, даже скорее омерзительных. Магическое искусство развивалось в основном в благополучных государствах, так же как искусства, науки и творчество бардов. А вот некромантия с самого начала оказалась уделом слабых. Легенды гласят, что много лет назад жил такой король Джакоб где-то на побережье Западного моря в небольшом своем королевстве, который вел непрерывные войны со своими соседями. Джакоб был одним из самых слабых феодалов среди своих соседей, а потому подвергался набегам более других. Увы, но такова природа власти и человеческая природа вообще – пока ты силен, тебя все обходят стороной, но стоит тебе оступиться и упасть – на тебя набрасываются, словно стая голодных крыс, и начинают рвать на части. Слабому королю соседи предъявляли какие-то надуманные претензии, требовали к оплате несуществующие долги, а иногда совершали набеги вообще без всякого повода и объяснений. И отчаявшийся Джакоб стал искать спасения там, где никогда бы не решился искать ранее, – в пристанище темных сил, ибо светлые от него, как он понял, отвернулись.

И в государстве Джакоба появился придворный колдун, естественно, темный. Однако даже для темного, как говорят, он был слишком… грязен. Поговаривали, что он мог употреблять в пищу крыс и опарышей, не мылся месяцами, а иногда мочился и гадил прямо в своем рабочем кабинете и даже под себя, не желая отвлекаться от своих магических экспериментов. Он был омерзителен, но на другого колдуна у Джакоба просто не хватало денег. А королю необходимо было некое магическое средство для борьбы с соседями, ибо на обычные средства он уже не полагался. Солдаты короля гибли как мухи, крестьяне, которых король пытался загнать в ополчение, разбегались при малейшей опасности. Король платил колдуну деньги, но король еще и умолял его сделать хоть что-нибудь. «Чего именно хочет мой король?» – обнажив гнилые зубы в притворном подобострастии, спросил некромант. «Ах, если бы я мог поднять из могилы своих умерших воинов!» – говорят, воскликнул тогда король, и эта фраза решила дело. Колдун на секунду задумался, а затем воскликнул: «Отличная идея, ваше величество!». И придворный колдун Джакоба занялся изучением возможности воскрешения умерших воинов.

Колдун (а время не сохранило его имени, хотя некоторые называют его Отцом Некромантов и Тем, Чье Имя Должно Быть Забыто), приложив некоторые усилия, добился от короля права раскапывать могилы погибших воинов, чтобы проводить над ними эксперименты. Разумеется, оживить трупы не удалось, но легенда гласит, что колдун получал удовольствие от самого процесса копания в полусгнивших внутренностях воинов. Он приводил в ужас короля своим бесцеремонным обращением с прахом его лучших воинов – рубил его на части, подогревал и воздействовал на отсеченные конечности различными заклинаниями. Да, вдохнуть жизнь в мертвую материю колдуну не удалось, однако он научился выделять из останков концентрированный трупный яд. Отравленные этим ядом стрелы лучников Джакоба уже через месяц вселяли ужас в солдат его соседей – раненный этой стрелой воин умирал в страшных мучениях, его тело начинало гнить еще заживо. Это оружие несколько утешало Джакоба, но до решительного перелома в его положении было еще далеко. Более того, узнав, что Джакоб пригласил к себе на службу чернокнижника, соседи, забыв свои прежние распри, начали сговариваться о совместной операции против нищего королевства. И Джакоб вновь и вновь торопил колдуна с созданием Оружия, настоящего Оружия, могучего Оружия.