Барбаросса - [2]

Под сурдинку борьбы с агентурой были уничтожены и те, кто могли сказать трибунам революции:

– Не ври, когда мы в атаку ходили, ты в лазарете с поносом маялся.

А сейчас Советский Союз начал уничтожать тех, кто предупреждал о далеко идущих планах Германии в отношении России. По данным гестапо и абвера, большинство людей, которые подозревались в разведывательной деятельности, отозваны домой. Похоже, что началась новая волна борьбы с немецкой и антинемецкой агентурой. Последняя шифровка из Центра говорила о том, что моим сообщениям не верят и называют их дезинформацией. Тогда зачем же мне прислали радиста? Кто бы понимал этих русских? Это я о себе, потому что я сам русский и часто совершенно не понимаю, какими доводами пользуются наши политики, проводя российскую внешнюю политику.

Глава 2

Находясь на излечении в госпитале, я не отрывался от дел курируемого мною направления. Коллеги по группе часто навещали меня. Вообще, в немецкой армии и в спецслужбах в порядке вещей было внимание к своим коллегам. Никогда не оставлялись без внимания семьи погибших сотрудников, уволившиеся от нас по выслуге люди, получали поздравления с праздником за подписью начальника управления или начальника РСХА.

– Здравствуйте, господин фон Казен, – специальный представитель адмирала Канариса подполковник абвера фон Шнееман с широкой улыбкой и саквояжем в руке вошёл в мою палату. – Врачи говорят, что опасность миновала, и вы проживёте ещё сто лет. Не знаю, завидовать вам или нет, но я пришёл специально, чтобы вдохнуть в вас силы, потому что нас ждут великие дела.

– Что за великие дела, дорогой фон Шнееман, – улыбнулся я. С Шнееманом у меня установились хорошие деловые и личные отношения. Он был дворянин и я был из дворян, поэтому и общение между нами изобиловало приставками «фон», чего были лишены и на что недобро косились многие из офицеров.

– Сначала терапия, дела потом, – сказал подполковник и стал выставлять на тумбочку принесённое с собой добро. – Вот смотрите, целебный бальзам, который мне передали из Риги и русская водка. Рецепт, одна треть стопки бальзама и две трети водки. Взгляните, как они быстро смешиваются и принимают одинаковый тёмный цвет. Как мне рассказали, бальзам очень крепкий, в него входят секретный растительный экстракт, перуанское бальзамное масло, сахар, коньяк, малина, черника, имбирь, медовый ароматизатор. Если выпить рюмочку и закусить краковской колбасой, то любой человек при полном отсутствии сил начинает шевелить не только конечностями, но и извилинами. Ваше здоровье, фон Казен, врачи не возражают против внутренней дезинфекции вашего организма.

Мы выпили. Закусили. Хмель сначала ударил в голову, а затем растёкся по телу состоянием лёгкой эйфории.

– Скоро у нас будет море бальзама и море русской водки, – рассмеялся Шнееман.

– Собираетесь заняться торговлей, дорогой Шнееман, – спросил я.

– Может быть, производством русской водки, дорогой фон Казен, – сказал Шнееман, разливая лекарственную смесь по стопкам. – Заведу себе в России маленький заводик и буду поставщиком русской водки.

– И уже обо всём договорились с русскими, – смеялся я.

– Не я, наш фюрер уже всё решил, – сказал Шнееман, приложив палец к губам. – Из достоверных источников. Наш фюрер нашёл ключ к мировому господству. И этот ключ – Россия. Смотрите. Наш враг Англия надеется только на Россию и Америку. И в этой пирамидке главный элемент – Россия. Если выключить Россию, то на самом Дальнем Востоке неимоверную мощь приобретёт Япония, которая всё приберёт к своим рукам и Америка помчится туда защищать свои интересы, бросив Англию на произвол судьбы. А одна Англия – в поле не воин, вот тогда во всей Европе, в каждом её уголке будет господствовать наш фюрер. Поэтому все наши усилия будут направлены на Россию. И время тянуть нельзя. В мае 1941 года начинаем кампанию и за пять месяцев выходим на рубеж Архангельск – Волга – Астрахань. Наш первый удар будет на Киев с выходом на Днепр. Второй удар через Прибалтийские государства на Москву, потом двусторонний удар с севера и юга, а затем операция по овладению районом Баку. И нет России.

– А где же немецкий практицизм при планировании операции? – обескуражил я Шнеемана.

– Не понял, – сказал озадаченный собутыльник.

– Что же здесь непонятного, – сказал я, показав пальцем на бутылку, – а русские поля засевать будет Вермахт?

– Какие поля, – не понимал Шнееман.

– Сельскохозяйственные, – сказал я с расстановкой. – Если сорвать работы по посеву зерновых, то к осени Вермахт останется без продовольствия, а это, извините меня, будет целенаправленным действием по подрыву немецкой военной мощи.

– А ведь вы чертовски правы, дорогой фон Казен, – сказал подполковник и поднял рюмку. – За вашу светлую голову! Вам нужно в оберкоммандоверхмат в генералах заседать, а не быть просто штурмбанфюрером в вашем ведомстве. Я обязательно доложу ваше соображение по команде.

Я жевал краковскую колбасу и думал о том, что до начала войны осталось три месяца, а я тут разлёживаюсь в постели и ничего не делаю. Нужно вскакивать с постели, звонить во все колокола, нужно что-то делать… А что прикажете делать? Начни звонить во все колокола, так звон-то услышат и те, кому этот звон слушать не положено, вот они и сбросят этого звонаря с колокольни, чтобы язык от колокола держал привязанным и секреты не разглашал. Кому ты нужен?