Барабашки против Вельзевула - [129]

Лекция Селекта Примуса, а также лекции Астора и Магнуса, продлились целых четыре часа, но лишь полчаса они рассказывали о магических связях сердец трёх Верховных магов, трёх драконов и сердец командиров и бойцов всех магических септурм и паладинов-одиночек на планете. Правда, за это время он успел сказать самое главное, эта сердечная связь уже образовала вокруг всей планеты плотную магическую сеть Святой Любви и теперь им предстояло научиться её пользоваться в совершенстве, а также научиться перекачивать силу с одного континента на другой туда, где она была нужна более всего. После этого начался весёлый, дружеский разговор по душам и Сергей с Августом по большей части веселили и смешили фей и их бойцов. Дракон, ставший бардом, просто блистал с лютней в руках. Он пел то смешные, то героический баллады, иногда просто аккомпанировал Селекту, когда тот сыпал анекдотами и весёлыми историями, но при этом Август всё чаще и чаще бросал взгляды на хохочущую Барби, в кресло к которой перебрались её подруги.

Ну, а каждой фее казалось, что Август посматривал именно на неё и они с удовлетворением отмечали тот факт, что взгляды дракона, во-первых, не были похотливыми, а, во-вторых, их скорее следует считать удивлёнными и исполненными уважения, восхищения и обожествления. Именно такими, какими и должны быть беглые и робкие взгляды паладинов. Ох-ох-ох, если бы феи знали, какое количество маны ушло на то, чтобы с помощью мощнейшего магического заклинания переплавить всю ту страсть, которая внезапно вспыхнула в сердце Августа, в эти самые качества. Своей главной задачи Селект Примас добился и теперь ему оставалось сделать только одно, обуздать дракона и не дать тому броситься в атаку. Сам же Август вдруг понял, что фея Барби это не обычная девушка, а целая Вселенная, причём полная совершенно невероятных чудес и открытий, но, увы, он её пока что совершенно недостоин. Такая девушка если и ответит на его чувства, то только в том случае, если он станет настоящим королём, исполненным мудрости, добра, мужества и благородства. Поэтому последний взгляд, брошенный им на Барби, был полон слёз, отчаяния и вместе с тем надежды.

Барби, изредка ловившая на себе взгляды Августа, была поражена их чистотой и силой чувств. До этих пор она считала юного дракона всего лишь записным гулякой, сутками напролёт ищущим скоротечных амурных приключения с магессами. Вместе с тем фея прекрасно знала, что те после секса с ним, буквально преображались и в них открывался целый кладезь таких дарований, о которых они даже и не подозревали. Поэтому дракон иногда умудрялся переспать за ночь даже с пятью девушками сразу, кажется сам того не понимая, чем он одаривал своих случайных любовниц и как высоко те возносились после этого. Ну, тут Барби несколько заблуждалась, так как именно это и обещал Август красоткам, нашептывая на ушко сразу нескольким девушкам, чем он их обязательно одарит, если они где-нибудь уединятся. Поэтому всего за каких-то три месяца счет любовницам дракона уже пошел на сотни и Август ещё ни разу не возвращался домой раньше шести часов утра, чтобы отоспаться, плотно поесть, получить порцию наставлений и снова умчаться на гульки.

Фея вовсе не порицала Августа за такое поведение и даже более того, испытывала чувство глубокой благодарности к тем магессам, которые становились его любовницами пусть и всего на несколько часов. Это было дополнительной гарантией того, что дракон не станет похотливо коситься на своих сестёр, ведущих целомудренный образ жизни. Ну, и к тому же благодаря Августу все три главных Призрачных королевства обрели почти три сотни невероятно могущественных магесс и те теперь творили на всей Земле просто невероятные чудеса, почитая при этом юного дракона почему-то как своего духовного отца и наставника в магии. Многие из них стали даже преподавать магию в «Школе Золотого Дракона». Хотя во всей этой летней любовной эпопее дракона и было нечто такое, что Барби не нравилось в силу её приверженности к чистой и светлой любви, достойной сонетов Петрарки и вообще восхищения, девушка вовсе не порицала дракона за это. В первую очередь потому, что с каждым своим новым амурным приключением он всё больше и больше становился человеком и однажды она с удивлением заметила на его шее маленький прыщик, чего не должно быть у дракона. Правда, при всём этом Барби терпеть не могла ужимки, громкий хохот и нахальную, во всю ширину физиономии, улыбку Августа.

Увидев дракона в наряде барда и услышав, как мастерски, просто виртуозно и с большим чувством тот играет на лютне и как задушевно и проникновенно исполняет древние баллады, Барби не поверила своим глазам. В десятке шагов от неё удобно расположился на оттоманке совершенно другой человек, юноша с одухотворённым лицом и печальными глазами. Даже свои самые весёлые баллады, посвящённые проделкам рыцарей и их лихой бесшабашности, он исполнял с лёгкой грустинкой. Но самое главное, как он смотрел на неё. Взгляды Августа были мимолётными, но такими трогательными, исполненные такого восхищения, что Барби невольно сравнила его с Глебом и Игорем, своими преданными и совершенно бескорыстными паладинами, которые боготворили её с детства и тем самым подвигли на то, чтобы она стала феей. Без этих двух смелых и отважных мальчиков, заявивших, что они будут её верными рыцарями, Лена никогда бы даже не задумалась о том, чтобы стать феей и создать боевую септурму, сражающуюся с чёрными магами. Когда-то это была просто игра, но уже очень скоро, менее, чем через год, когда Барби не исполнилось ещё и восьми, они одержали свою первую и самую главную в своей жизни победу.