Барабашки против Вельзевула - [124]

Селект сурово нахмурил брови и спросил:

— Разве это стоит жизни Барби, её септурмы и ещё пятерых девушек, не говоря уже об их родителях и эльфах?

— Вообще-то стоит, мессир. — Решительно и твёрдо сказал барон Вирумяе — Но я всё же надеялся на то, что в замке Курессааре, который является нашим оплотом, мне всё же удастся воспользоваться тем, что в нём очень много магических потайных ходов и я смогу перехитрить ублюдков Ульмиса Риисаперри. Хотя они все могущественные маги, на моей стороне был бы эффект внезапности и я смог бы уйти в подземелье, там быстро пробудить своих парней от сна и, что самое главное, досыта напоить каждого из них маной, сосуд с которой у меня имеется вот здесь и до которого, как и до Великого Чёрного Гримуара Магии никому из моих врагов не добраться. — Барон постучал себя согнутым пальцем по сердцу, улыбнулся Барби, лицо которой просто окаменело от гнева и сказал — Девочка, я думаю, что с тобой бы ничего не случилось. Поверь, от тебя бы всего-то и потребовалось, что сдать, как самому обычному донору, восемьдесят пять миллилитров крови. Это всего лишь одна рюмка. Зато после этого семьдесят девять отважных парней и один старый мечтатель, которого многие считают маразматиком, встанут на защиту Земли и будут драться с любыми силами зла насмерть. Высшие куда более сильные бойцы, чем обычные маги и даже демоны и ангелы.

Барби хмуро буркнула:

— Но ведь вы сказали, что готовы пожертвовать мною ради того, чтобы стать Высшим и сделать Высшими ещё и этих негодяев из «Чёрного легиона». Как я должна понимать эти слова?

Барон вздохнул и ответил:

— Как мою полную откровенность, фея Барби. Честно говоря, хотя в мыслях я и готовился мысленно к самому страшному и неприемлемому для меня варианту, этого всё равно не произошло бы. Как только я извлёк бы ту мызу из своей магической сумки, вошел бы в неё и тогда Ульмису и его ублюдкам пришлось бы крепко поломать голову, как взять её штурмом. Твой маг, Барби, так и не смог разгадать её самого главного секрета, ведь я в любую минуту мог бы превратить её в прочнейшую магическую башню, которая превратилась бы в бур и принялась погружаться под землю. Поверь, у меня было несколько вариантов, как оторваться от бойцов из «Чёрного легиона». Думаю, что мы обязательно провались бы в мою подземную цитадель, а там нам уже никто не был бы страшен. — Внезапно барон нахмурился и спросил фею — Ну, а ты сама, Барби, но что бы ты пошла для того, чтобы вызволить из каменных гробов свою септурму? Кем бы ты пожертвовала ради того, чтобы защитить Землю от Высших? До какого предела вообще можно дойти ради этого? Кто мне ответит на такой простой и понятный вопрос? Ведь вы же все должны прекрасно понимать одну истину — у Высших ничего не вышло с колонизацией Земли, но Демия теперь неразрывно связана с нашей планетой только потому, что они стали благодаря нашим древним предкам-лемурийцам магами и Высшими существами. По-русски это называется тяжелый чемодан без ручки, и выбросить нельзя, и нести невозможно. Поэтому, Барби, не ты, так другая могущественная русская фея, происходящая из гипербореев, должна дать для этого свою кровь. Только тогда у нас появится шанс победить в схваткой с существами, логики которых я, хоть вы меня убейте, никак не могу понять.

Барон умолк, но Барби, сидевшая опустив взгляд, молчала. Ей нечего было сказать в ответ и потому на пару минут в гостиной воцарилась тишина. Её вскоре нарушил сэр Вик, который решил, что фея всё уже поняла и потому весело спросил:

— Том, старый тевтонский хрыч, мне всё понятно, кроме одного. Почему я не мог высосать из тебя и всех твоих магических дивайсов ни одной корпускулы маны? Ты прямо какой-то чёрный паладин, а не оберштурмбанфюрер Ваффен-СС.

Сергей, также сидевший опустив голову, встрепенулся, хотел было сказать что-то, но его опередил барон, который громко рассмеялся и ответил зычным голосом:

— А потому, юный рязанский лапоть, что я ещё и старая эстонская жадина, которая трясётся не то что над маной, а даже над каждой копейкой и боится её потерять. Вытащить из меня хоть что-то силой, друг мой, просто не реально, но и у меня есть к тебе вопрос, Вик. Где ты изучал сават, да ещё и столь сложный и экзотический стиль, как бой в партере, лёжа на спине?

— Стоп-стоп, господа! — Воскликнул Сергей — О мордобое потом поговорите, в спорт зале. Том, старина, ответь мне на два вопроса: первый таков — что ты знаешь о чёрных феях? Второй вопрос более заковыристый, — ты до сих пор девственник?

Если второй вопрос не вызвал ни у кого интереса, то от первого все встрепенулись, а Барби даже воскликнула:

— Дядя Серёжа, этого же не может быть! Фея не может быть чёрным магом! Это противоестественно. На чёрной душе никогда не удержится радуга жизни. Белый, скажи, ведь это так?

Белый, видя, что их недавний противник, оказавшийся на деле не просто союзником, но и собратом по оружию, не торопится отвечать, негромко сказал:

— Барби, теперь я в этом не уверен. Чёрная магия, как ты это уже поняла, не делает чёрной душу, если маг не применяет её во имя зла. Поэтому и фея тоже может быть чёрной, как её септурма и это очень легко проверить на старом Томе, если он действительно девственник и согласится пройти обряд посвящения в рыцари-паладины света. Вспомни наших друзей, Ужастика, Покойника, ведь они тоже тяготеют к готической, загробной символике, как и ты сама, Барби, хотя у тебя имидж смешанный, готика плюс эмо, просто ты никогда не льёшь слёз.