Барабан бьет сбор - [32]

Шли в ногу и барабаны отчетливо ударили походный марш. Хорошо еще не атаку. И так зрелище было впечатляющее. Почти как на параде, не хватает знамен. Умеет Шаманов действовать на народ. Проходя во главе колоны Лайс помахал рукой. Она невольно улыбнулась. Парень Уне нравился и его настойчивое, без проявления излишнего нахальства, подбивание клиньев слегка льстило.

– Через пятнадцать минут поезд подходит, – сказал белобрысый мальчишка, выглядывая у нее из-под руки. – Встречать пошли.

Он все всегда знал, будучи сыном одного из членов Лиги и внимательно слушая разговоры взрослых.

Уна обернулась и без особого удивления обнаружила, что все ее ученички толпятся тут же, жадно посматривая на улицу. Сидеть в такое замечательное, наполненное событиями время в классе и вырисовывать буковки никому не хотелось. Конечно, правильно и очень педагогично было бы загнать их снова за столы и продолжать диктант, в котором они насажают кучу ошибок, думая совершенно о другом. Однако она и сама не прочь была оказаться поближе к творящимся событиям. Ну правда, когда еще увидишь в Камарене столь любопытные явления?

– Вы пообещаете, – грозно произнесла она, – не лезь в первые ряды.

– Да! – радостно ответил хор детских голосов.

– Я говорю серьезно! Еще не хватает отвечать перед вашими родителями, если помнут в давке. Обещаете?

– А что мы увидим?

– На деревья, – твердо приказал Уна. – Оттуда ничего не пропустите. Договорились?

– Да!

– Старшие смотрят за младшими. Мне назвать фамилии?

– Нет, – уже более грустным тоном ответили. Не в первый раз она приставляла одних к другим. Обычно это касалось помощи в уборке помещения или учебы, но все прекрасно знали, кто и за кого отвечает. Далеко не всегда это приятно. Следить за детьми достаточно сложно, зато некогда самому лишней дурью маяться – это Уна знала твердо.

– Тогда пошли!

Полустанок был грязен и пуст. Обычное захолустье. Здесь останавливались пассажирский поезд раз в сутки, и не имелось даже вокзала. Вполне хватало будки для продавца билетов и одновременно начальника станции. Держать лишних людей для железнодорожной компании слишком накладно.

Уна начисто забыв свои же благие указания детям о возможной опасности, пролезла в первые ряды собравшихся. Местные дружески здоровались, пропуская, приезжие косились, но молчали. Женщины у горцев ведут себя достаточно свободно и кроме мужа никто им не указ. А вот трогать чужую бабу наверняка плохо кончится. В подобных захолустьях еще про кровную месть не забыли.

У намертво закрытой пресловутой будки, железнодорожник предусмотрительно смылся и, скорее всего, наблюдал за происходящим с почтительного расстояния, стояла небольшая кучка одетых по-городскому людей. Преобладали женщины всех возрастов, но попадались и мужчины. Тоже на неординарное зрелище приехали полюбоваться. Газеты по всему острову гремели уже неделю. Кто-то возмущался, кто-то восхищался, а большинство откровенно злорадствовали.

Лендлордов на Патре всерьез недолюбливали. И за прошлое, когда они получали конфискованные у местной аристократии земли, патраны считали объявление земель вождей собственностью короля и передачу во владения шиольским дворянам грубой несправедливостью. Земля принадлежит Клану и не может быть конфискована!

Не важно, что этому предшествовала почти десятилетняя партизанская война. Королевское правительство в тот момент считало данное решение великолепным способом держать в узде вечно недовольное население. Они и сейчас через двести с лишним лет прекрасно помнят, кто возделывал землю до ее конфискации. Это земля Кланов! Что непонятного? Общая собственность. Долгое время здесь не существовало понятия земли в качестве подлежащей свободной купле-продаже собственности.

Земли составляли ядро общественной жизни Клана, служили свидетельством высокого статуса и авторитетности их владельцев. На основе размера возделываемого семьей поля и принадлежащих ей лесов нередко принимались военные, юридические и административные решения.

Территории некогда вошедшие в общественное сознание как свои в принципе не могли уйти из Клана. Участки не подлежали купле или продаже даже в том случае, если возникали самые выгодные расклады. Хотя при определенных – и очень жестких – условиях земля могла быть продана, в общем и целом она не была товаром на продажу. У многих это и сейчас плохо в голове укладывается.

Не любили повсеместно земельную аристократию и за настоящее, когда хозяева практически не появлялись в своих поместьях, предпочитая проживать в метрополии и передоверив все дела управляющим. Те, естественно, редко себя обижали и норовили выжать из арендаторов лишнее, лично себе в карман. А лорды появлялись настолько редко, что жаловаться им возможности не имелось. И то сказать, никакой радости находиться в имении. Вместо идиллической картины с возделанными полями и низко кланяющимися крестьянами реальная возможность нарваться на грубость, а то и камень в спину.

– Простите, вы местная жительница? – поинтересовался со странным акцентом подошедший элегантно одетый мужчина. Все на нем было высшего качества даже по меркам города и единственным несоответствием в облике являлись забавно оттопыренные уши.