Банши - [33]

— Верили? — переспросила я, отмечая прошедший род у всех глаголов.

— Киан не сообщил тебе? — Анора удивленно посмотрела на меня, — Ита умерла. Три недели назад…

Я замерла. Киан никогда не говорил, что он — вдовец. Он сказал, что его жена осталась в Ирландии, когда я спросила у него про неё… Так, выходит, он оставил в Ирландии её тело…

— Это её я должна буду пытаться воскресить? — без эмоций спросила я.

— Всего лишь указать путь Богу Смерти. Киан смог найти информацию о древнем ритуале, и за две недели собрал всё, что нужно для его проведения. Твоя помощь там уже не потребуется.

— И он думает, он сможет?.. Вернуть её душу в тело? — внимательно глядя Аноре в глаза, спросила я.

— Он просто обязан попытаться, — с болью в голосе сказала женщина.

Попытаться-то он обязан… но как он будет выторговывать её душу у Бога Смерти?..

— Он будет делать это в первый раз? — решила уточнить.

— Да, — кивнула она, и мы обе замолчали, понимая — насколько малы были шансы Киана вернуть любимую…

Вот только… какая-то мысль не давала мне покоя, какая-то… я даже начала ходить по комнате — назад-вперёд… и резко остановилась. Разговор двух братьев. Они что-то говорили про привязанность кровью. Про неспособность существовать без второй половины… Это аллегория? Или очередная способность их древнего рода?

— Анора, — обратилась я к женщине, — Что такое «привязанность кровью»?

— О! — глава семьи О'Брайен улыбнулась и покачала головой, опуская взгляд в пол, — Это древняя легенда нашего рода. Существует такое поверье, что раньше между мужчиной и женщиной древних родов, вступивших в брак, происходила связь кровью. Если пара — твоя истинная, ты будешь чувствовать рядом с ней прилив сил. Когда ты будешь болеть, твоя половинка будет лечить тебя одним своим присутствием. Когда ты будешь улыбаться, твоя половинка будет радоваться жизни с тобой вместе. Когда ты умрёшь… твоя половинка уйдёт с Богом Смерти вслед за тобой.

Я сглотнула. Какая… честная сказка.

— Но Киан не умер, — негромко сказала я.

— Так и душу Иты всё ещё можно вернуть, — ещё тише заметила Анора, очень странно глядя мне в глаза.

— Вы хотите, чтобы он вернул её, — уверенно сказала я.

— Я хочу, чтобы мой сын стал прежним. Если ему для этого необходимо встретиться с Богом Смерти… Что ж — это его выбор. Но видеть моего мальчика таким… — она замолчала и в её глазах появилась боль… а затем они и вовсе прослезились.

— Таким? — осторожно переспросила я.

По мне, так Киан выглядел замечательно. Шутил, острил, был бодр и свеж…

Или я чего-то не знаю?

Чёрт… Совершенно точно — я чего-то не знаю.

Потому что Анора только покачала головой и направилась к двери из комнаты.

— Обед будет через тридцать минут. А пока — ты можешь погулять по окрестности, осмотреться… Надеюсь, с сегодняшнего дня ты будешь частой гостьей в этом доме, — задумчиво сказала она и вышла в коридор.

— Я тоже… надеюсь, — нахмурилась я, глядя ей вслед.

Скитания по земле О'Брайенов привели к тому, что я накрутила себя до предела! Нет, мои глаза и душу безумно радовали зелёные просторы, старые величественные деревья, валуны, разбросанные по полю в порядке, известном только Богу… Но мой мозг никак не мог успокоиться, цепляясь за обрывки разных фраз, произнесённых матерью Киана и самим ирландцем… Что-то мешало мне расслабиться и просто ждать вечера (о еде я даже думать не могла, хоть и понимала, что посетить обед придётся — хотя бы из вежливости). И странно, что меня до сих пор не познакомили ни с одним представителем моей «семьи». Я была не глупа и понимала, что у предыдущей Банши должны были остаться какие-то родственники. И, если рассуждать логически, они приходились родственниками и мне — пусть это была и седьмая вода на киселе.

Тем не менее, про них не было сказано ни слова.

Неужели и впрямь весь род вымер?..

— Мама сказала, что ты стала переходить на ирландский, — раздался за спиной голос Шона.

Я развернулась и посмотрела на него. В простом удобном свитере, потёртых джинсах, тяжелых кожаных ботинках… он был великолепен. Он был просто создан для этой земли. Его зелёные глаза светились силой и жизнью, а на лице больше не было того лениво-высокомерного выражения, которое я так часто видела в Италии.

— Кем ты работал во Флоренции? — спросила я.

— Писал музыку для модных показов, — спокойно отозвался Шон.

— Ты — музыкант? — удивилась я.

— И художник. И пою немного, — он оскалился, но это больше не выглядело агрессивно или отталкивающе. Он словно… стебал сам над собой. Ирландский воздух явно шёл ему на пользу.

— Ты талантлив, Шон, — улыбнулась я.

— Я в курсе, — не стал скромничать парень.

Теперь понятно, отчего Бека так его ревновала…

— Ваша мама рассказала мне про Иту… Мне очень жаль, — негромко сказала я.

— Скажи это Киану. А лучше — вообще ничего не говори, — как-то до странного холодно закончил он.

— Почему нельзя было сказать сразу? — просто спросила я, — Зачем нужны были эти секреты и недомолвки?

— А ты бы вот так сразу согласилась участвовать в воскрешении чужой жены? — Шон поднял бровь, глядя на меня не без сарказма.

— Согласна, всё вовремя, — хмыкнула я, затем помолчала, — Шон, почему ты беспокоился за Беку там, у самолёта? Этот ритуал может как-то повлиять на неё?