Банши - [20]

— Я вижу, ты чувствуешь себя лучше? — всё ещё хриплым после сна голосом поинтересовался Шон.

— Да, — кивнула я, стараясь не смущаться от своих вида и позы и намереваясь выразить свою благодарность за сон в тёплой комнате и за лечебный отвар, обладавший какой-то воистину волшебной силой… как поняла — моих слов он не разберёт.

Так что можно ограничиться простым кивком.

— Возьми мою футболку, — кивнув на шкаф с вещами, сказал парень, и в его голосе не было ни презрения, ни великодушия. Скорее напряжение. И интерес.

Я беззвучно прошла к предмету мебели, достала первый попавшийся предмет одежды и натянула на себя. Это оказалась белая майка с каким-то модным принтом, смотревшаяся на мне, как мини платье для прогулок по Тайланду, и весьма провокационно демонстрирующая часть моей груди, причём не спереди, а по бокам…

— Тебе идёт, — усмехнулся Шон с донельзя довольным видом и каким-то лениво-высокомерным выражением на лице.

— Спасибо, — процедила я, понимая, что ещё одна реплика — и хрупкому миру придёт конец.

Мне было стыдно. И неловко. И вообще!..

Чего это он так скалится?! Словно одевать своих женщин с утра — его тайный фетиш.

Я резко развернулась и быстро дошла до двери. Не хочу об этом думать!!!

— А ты ничего… — донеслось самодовольное из-за моей спины…

И это было концом!

— А ты — мудак! — уже не скрывая интонаций в голосе, с чувством ответила я и скрылась за дверью, сопровождаемая тихим, но оттого не менее самодовольным смехом.

Как пробиралась до своей комнаты — отдельная история. В каждом тёмном углу мне мерещился Киан! Киан, видящий меня в майке Шона; Киан, чувствующий (уж не знаю, каким образом) — что между мной и Шоном произошло; Киан, с немым изумлением и лёгким укором в глазах замечающий красноту моих щек, шеи, груди… да я вся пылала! И простой проход по коридору настолько вымотал меня эмоционально, что в итоге, подойдя к своей комнате, я четко поняла — не туда мне надо. Мне срочно нужно в душ! СРОЧНО! Смыть с себя запах Шона, смыть с себя мысли о Шоне, смыть с себя всю прошлую ночь и всё сегодняшнее утро! И желательно переодеть майку Шона — но об этом я вспомнила, лишь закрыв за собой дверь в ванную комнату…

Чёрт.

Ну, да ладно, самое важное сейчас — забраться под струи прохладной, освежающей тело и голову, воды и придумать, как следует вести себя дальше.

Если по совести, я чересчур спокойно воспринимаю тот факт, что я понятия не имею — что со мной будет в ближайшем будущем. Меня хотят отвезти в Ирландию? Славно. Насколько я поняла, к тому моменту, как я дотуда доберусь, никто из моих нынешних знакомых не узнает меня в лицо… Боюсь, даже моя кровь мне изменит — если я вздумаю подтверждать свою личность с помощью врачей и своей медицинской карты… А, возвращаться в Россию — чревато смертью… Ну, или не смертью, а существованием в виде духа, не имеющего ни работы, ни дома, ни семьи. А духам вообще нужна семья?..

Короче, путь в Россию мне заказан; так что выход остаётся один — плыть по течению и надеяться, что это течение вытечет к роскошному особняку в Ирландии, почёту среди мирного населения, всеобщей любви и банковским счетам, полным денег: в конце концов, насколько я поняла, я под патронажем знатной и обеспеченной семьи.

Кем-кем, а приживалкой я ещё точно не была… Что ж — всё когда-нибудь происходит в первый раз. Но осознавать, что моя жизнь теперь зависит от малознакомого мужчины и всей его семьи, было крайне непривычно. И странно…

Я вытерла тело неизвестно чьим полотенцем (моё-то осталось в моей спальне), натянула на себя мужскую майку, пару раз встряхнула волосами и вышла из ванной комнаты, тормоша их пятернёй — чтоб быстрее высохли. Фены я признавала только до тех пор, пока у меня не появилась роскошная копна абсолютно белых волос! Хоть какой-то плюс от всего этого фольклора…

И вот иду я на цыпочках (ибо стопам прохладно) по коридору, подсушиваю свою прелесть рукой, приподнимая волосы у корней; впереди маячит комната Шона, моя комната — ещё дальше… и вдруг упираюсь взором в шикарную просто-нереально-красивую бабёнку модельной внешности с черными волосами, невероятно длинными ресницами, карими глазами и надутыми (уж не знаю, от инъекций ли, или от характера) губами… Одета эта бабёнка была похлеще меня — в мини-мини джинсовые шорты и мини-мини черный топ… скорее — полосочку ткани на груди.

Моделя остановилась, как вкопанная, медленно провела взглядом по всей моей фигуре, задерживая его на майке, и глаза её засверкали таким праведным гневом, что мне стало как-то резко не по себе.

— ШОН! — завопила эта ненормальная, нереально красивая бабёнка, а позади неё неожиданно вырос Киан со словами:

— Бека, я тебя предупреждал, что ты не имеешь права врываться в чужой дом без предупреждения!

— Он купил этот дом, чтобы быть ближе ко мне, и ты это прекрасно знаешь! — высокомерно сказала девушка, со всей очевидностью — на ирландском.

Потому как понимать все языки мира мне вряд ли подфартило…

Киан недовольно сощурился, глядя на модель, а по совместительству — бывшую девушку его брата (бывшую, потому что на «настоящих» песню со словами «я хочу смотреть, как ты горишь, сука» — не ставят), а затем перевёл взгляд на меня. И, как ни странно, задержался тем самым взглядом аккурат в том же месте, где и Бека… То бишь на майке Шона.