Банкротства - [18]
Эти дороги были слишком важны, они имели очень большое стратегическое значение для государства Российского, чтобы оно, государство, оставило их в частных руках. К тому же Савва Иванович был собственником таких предприятий «оборонки», как Невский судостроительный и механический завод в Петербурге и Николаевский металлургический завод в Иркутской губернии. Экономически он был слишком силен и независим, чтобы власти смогли его терпеть.
Интересно, что дорогу на Мурманск и Архангельск Мамонтов начал строить фактически по заказу главы правительства – Сергея Юльевича Витте. Именно он желал осуществить давнюю задумку покойного императора Александра II о проведении дорог в эти портовые города.
Собственно, граф Витте прямо высказывался по этому поводу: «Если бы был построен порт на Мурмане, мы не искали бы выхода в открытое море на Дальнем Востоке, не было бы этого злополучного шага – захвата Порт-Артура и... не дошли бы мы и до Цусимы».
Витте протежировал Мамонтову, так как понимал, что для казны, в которой денег вечно не хватает, строительство железных дорог станет тяжким бременем. Но он же и довел Савву Ивановича до краха.
Сделал он это не от злобы или жадности. Нет, всему виной была борьба за власть, которая в высших эшелонах не затихала никогда.
Невский механический завод, который Мамонтов выкупил у казны по просьбе того же Сергея Юльевича, был предприятием убыточным, с морально устаревшим и крайне изношенным оборудованием. Для его модернизации требовались серьезные финансовые вливания. Перед Мамонтовым встал вопрос: где взять деньги?
Да, он был богат, но, как и большинство деловых людей, в кубышке денег не хранил, все они были в обороте. Тогда в 1899 году Савва Иванович сделал превышавший установленный законом лимит заем из кассы Московско-Ярославской железной дороги для покупки железнодорожным обществом всех заводов и объединения всех дел в одно. Заем он планировал покрыть за счет гранта на постройку Петербургско-Вятской линии, который уже был утвержден правительством к выдаче.
Историю эту узнал министр юстиции Н. В. Муравьев. Отлично осознавая, что никакого криминала де-факто в этом нет (в конце концов именно Мамонтов был держателем контрольного пакета акций обоих предприятий), он начал раздувать дело с целью свалить Витте, чье доброе отношение к промышленнику было хорошо известно, посадив Савву Ивановича.
Кресло под Витте закачалось, но он вовремя успел узнать о происках своего подчиненного. Нет, он не стал выручать Мамонтова – портфель премьера был ему слишком дорог. Сергей Юльевич пожертвовал Саввой Ивановичем, лично приказав произвести аудиторскую проверку предприятий Мамонтова.
11 сентября 1899 года Савва Иванович Мамонтов был взят под арест. Ему инкриминировалось присвоение 10 млн. рублей с помощью системы авансов под заказы, подотчетных сумм, а также растрат и подлогов. На время разбирательства имущество было опечатано, а сам Савва Иванович – заключен в тюрьму.
За время следствия большая часть акций, принадлежавших Мамонтову (а после его ареста они резко упали в цене), была распродана. Основную их часть, кстати, скупил граф Витте. Не сам, конечно, это был бы скандал, а через многочисленных родственников жены.
К середине 1900 года следствие уже точно установило, что никакого присвоения денежных средств не было, однако процесс все же состоялся. На судебном заседании знаменитый адвокат Плевако в пух и прах разметал доводы обвинения. Присяжные вынесли вердикт «Не виновен». Дело было закрыто. Но, несмотря на оправдательный приговор, Мамонтов за то время, что делами никто не занимался, потерял почти все свое состояние. Фактически у него осталась только небольшая гончарная мастерская по выпуску майолики – еще одного из его многочисленных творческих проектов, который он смог поставить на службу коммерции. Деловой репутации Саввы Ивановича был нанесен смертельный удар.
Мамонтов дожил до 1918 года, так и не сумев (да и просто не пожелав) возродить свою железнодорожную «империю». Многие из его потомков до сих пор живут в России, и большинство из них являются бизнесменами – продолжателями дела Саввы Великолепного.
Глава 2. «Служенье муз не терпит суеты»
Говорят, что талантливый человек талантлив во всем. Тогда почему говорят, что талантам надо помогать (бездарности пробьются сами)? Действительно ли человек, отмеченный искрой Божьей, наделенный талантом к какому-то роду деятельности, без труда пишущий гениальные картины, сочиняющий великолепные стихи или поражающую воображение, вдохновенную музыку, и впрямь может направить свой дар и на решение каких-либо повседневных, сиюминутных проблем? Или же дар его сугубо узконаправлен, посвящен какой-нибудь из муз (реже – нескольким), поглощает человека, им наделенного, полностью, заставляет следовать себе безоглядно и беззаветно, направляя все его духовные и физические силы на свое воплощение, не оставляя ничего на остальные сферы жизни?
А возможно, талант в какой-то области и вовсе ничего не значит, когда дело доходит до задач, с применением человеческого дара никак не связанных, и гениальный поэт никогда не сможет, сколь бы этому ни учился, связать шерстяных носков, не то что макраме, а гениальный резчик по кости или дереву, создающий своим резцом подлинные шедевры, не наиграет даже элементарный «Чижик-пыжик», как бы долго ни терзал гитару.
