Банковская тайна времен Оранжевой революции - [30]

Если бы удалось сделать эту карточку социальной, под единой системой кодов, это позволило бы завести на нее всю систему льгот. Начали бы с бюджетного сектора — госслужащих, пенсионеров и льготников. Это дало бы покрытие около 15 млн. граждан. В идеале мы хотели аккумулировать на этих картах наличность и подтолкнуть население к активному использованию безналичных расчетов. В масштабах страны это дало бы тотальное упрощение учета доходов и расходов населения, а также использования льгот и субсидий.

Конечно, ради этого пришлось бы менять законодательство и даже компромиссное. Из-за больших сложностей проект не был реализован. Предвыборный период — не лучшее время для масштабных социальных экспериментов.

В августе 2004 года у правления возникла идея изменить тарифы регулятора за выдачу новой наличности. Банки считали, что обращаться в НБУ за получением банкнот и особенно монет для своих касс и банкоматов им гораздо выгоднее, чем принимать гривну у предприятий. Кроме того, было подмечено, что они недостаточно часто используют купюры номиналом 100 и 200 гривен. Все эти симптомы НБУ хотел исправить. Идея повысить тарифы была хороша, но уже в начале октября мы от нее отказались. Стало понятно, что делать это бессмысленно. Население понесло в банки и обменные пунк-ты гривну в таких количествах, что те не успевали ее подсчитывать и сортировать, чтобы привозить в территориальные отделения НБУ и менять на безнал. У системных банков временной технический разрыв между перечислением НБУ гривны за валюту и зачислением гривны от продажи долларов составлял пять-девять дней.

Подведу итог. Благодаря всем предпринятым мерам НБУ эффективно уменьшил количество денег в экономике. Повторюсь, уже с 10 июля мы свели доступ к рефинансированию практически до уровня «невозможно получить». За первые три квартала 2004 года мы отобрали у банков лишние 9,1 млрд. грн. — в основном, путем продажи депозитных сертификатов. Исключив наличные из расчета обязательных резервов, а также повысив нормативы отчислений, мы увеличили суммы резервов с 5,6 млрд. грн. в июле до 6,8 млрд. в октябре. К сожалению, невозможно посчитать итоговый показатель — сколько денег удалось мобилизовать Нацбанку. А жаль, мне очень хотелось бы похвастать цифрой вроде 20 млрд.

В то же время, нужно признать: повышения ставок, ограничения доступа к рефинансированию, мобилизации и ужесточения резервирования было недостаточно, чтобы связать всю излишнюю гривну в банковской системе. В июне — августе на корсчетах банков никогда не было меньше 6,5 млрд. грн., а в среднем за лето остаток на них достигал 8,5 млрд. Для сравнения: объем обязательных резервов не был больше 5,5 млрд. То есть потенциальный инфляционный навес составлял 3 млрд.

И все же в условиях переходной экономики наша антиинфляционная политика оказалась успешной. Ведь не так далеки от истины были эксперты, которые прогнозировали рост потребительских цен по итогам 2004 года на 20 %.

Главным, хотя и неприятным, спасением от инфляции стал начавшийся в сентябре валютный кризис. В период с 27 сентября по 26 ноября НБУ на межбанке продал 2 млрд. долл., в том числе 420 млн. наличными. Население за то же время купило в обменных пунктах на 2,4 млрд. долл. больше, чем продало. И хотя объем наличной гривны в обращении уменьшился незначительно, как минимум все социальные выплаты пошли на покупку не продовольствия и одежды, а валюты. К тому же, у банков кончились лишние деньги. Получилось так, что монетарный фактор не только перестал стимулировать, но и начал подавлять инфляцию.

РЫНОЧНЫЕ МЕТОДЫ НЕ СРАБОТАЛИ

С конца сентября до середины ноября в Украине происходил классический валютный кризис, почти не замешанный на политике. Его особенность была в том, что бороться приходилось не с самими кризисными явлениями, а с банками, которые усугубляли ажиотаж среди населения. Видя, что на панике можно неплохо заработать, они раскачивали лодку, в которой сами же и сидели. Осознание того, что делать этого не нужно, пришло к банкам лишь в конце ноября, когда плохо стало всем.

Как часто бывает, начался кризис совершенно неожиданно. Ни Национальный банк, ни правительство не заметили, когда именно инфляционные ожидания переросли в ажиотажную скупку валюты. В начале сентября население впервые с начала января приобрело валюты больше, чем продало. В первую неделю — на 1,6 млн. долл., во вторую — на 4,6 млн. долл. Нацбанк реагировал на эту ситуацию спокойно, поскольку ожидал чего-то подобного.

Для нас спрос на валюту был традиционным сезонным явлением. В период отпусков население потратило очень много долларов и с приходом сентября принялось формировать новые запасы. Так было в сентябре-октябре во все предыдущие годы. НБУ надеялся, что уже через пару месяцев население пополнит свои запасы валюты, а ближе к Новому году, по традиции, станет ее продавать, чтобы купить подарки.

Однако события стали развиваться совсем иначе. Получив большое количество гривны, жители Украины по традиции старались хоть как-то подстраховать себя на случай возможной инфляции. Еще с начала 1990-х годов для этих целей покупались доллары. Вера в стабильность этой валюты к 2004 году отнюдь не ослабла. Наблюдая, как дорожают продукты питания, электроника и одежда, население решило, что уже скоро в Украину вернется гиперинфляция. Уже долгие годы национальная валюта оставалась стабильной, а гиперинфляция отсутствовала, но об этом все сразу же забыли.