Банковская тайна времен Оранжевой революции - [26]

И все же кредитный рост был значительным. Дошло до того, что в начале лета Наталья Гребеник попросила Гендепартамент надзора проверить устойчивость банков, которые наращивали выдачу займов особенно быстро. Она справедливо считала, что такие темпы могли дестабилизировать всю систему. Вдобавок в 2003–2004 годах МВФ и Всемирный банк наперебой твердили о «перегреве» украинской экономики и необходимости урезать кредитование, чтобы избежать коллапса в реальном секторе и взрыва инфляции. В их словах была доля истины, поэтому еще с лета Национальный банк начал «откачивать» с рынка избыток гривны через выпуск депозитных сертификатов. Приходилось даже смириться с тем, что НБУ должен был выплачивать по сертификатам большие проценты, недополучая прибыль.

Ближе к осени ситуация усугубилась. Нацбанк, как и вся страна, узнал о предстоящих социальных выплатах. Понимая, что процесс уже не остановить, НБУ поставил себе задачу заставить Минфин хотя бы делиться информацией о периодичности выплат. Мы пытались решить давнюю проблему — заставить Минфин составлять платежный календарь, чтобы бюджетные выплаты были более равномерными на протяжении месяца.

16 августа был подписан совместный приказ Минфина, Госказначейства и Нацбанка о координации действий, по которому правительство обещало предоставить НБУ подробный график предстоящих платежей. Конечно же, документ не заработал. Минфин так и не дал Нацбанку роспись расходов. О разумном планировании бюджетных выплат речь не идет до сих пор. Как и несколько лет назад, в начале месяца Минфин заливает банковскую систему большим количеством гривны, а в конце стягивает на единый казначейский счет столько денег, что процентные ставки на ресурсном рынке рвутся вверх.

Из-за отсутствия информации Нацбанку пришлось рассчитывать только на себя. Оценив поступления на спецсчета от приватизации, мы поняли, что нужно срочно увеличивать прогнозные макроэкономические показатели, заложенные в Основах денежно-кредитной политики. Правление пересчитало монетарные агрегаты до конца года и подало свои предложения на рассмотрение Совета НБУ Эти оценки учитывали и уже произошедший наплыв денег, и будущие социальные выплаты правительства.

Правлению НБУ очень повезло. У нас никогда не было конфронтации с Советом. Мы готовили предложения, они их просматривали, иногда корректировали, а затем утверждали. Впрочем, это не говорит о том, что в Совете НБУ сидели дилетанты, которые не могли контролировать действия правления. Напротив, прежний состав Совета был очень профессиональным. Там работали практические банкиры. Возможно, они не понимали общей картины и не вполне четко представляли себе, что такое монетарная власть. Разговор о текущем счете платежного баланса их не очень увлекал. Зато с ними было интересно дискутировать. Сергей Буряк, Игорь Юшко, Федор Шпиг, Валерий Хорошковский — все эти люди знали банковский бизнес и макроэкономику на практике. Они пережили не один кризис и умели критически смотреть на процессы.

Один раз на заседание Совета даже пришла Юлия Тимошенко. Тогда ее пытались исключить за непосещения. Тимошенко слушала нас с интересом, потому что заседания были своеобразным политическим шоу. Например, тогда, Петр Порошенко представлял оппозицию. Хотя в целом присутствующие вели себя более пристойно, чем в парламенте. Если говорили, что страна развалится, то добавляли, что не сразу. Инфляция будет большая, но не самая высокая. Например, по инициативе Анатолия Гальчинского было блокировано предложение Сергея Тигипко о досрочном погашении кредитов МВФ. Несмотря на то, что правление НБУ было тогда иного мнения, время доказало мудрость Галь-чинского. Если бы Украина досрочно вернула долг МВФ, осенью 2004 года пришлось бы идти на девальвацию гривны.

Поначалу у меня не складывались отношения с Гальчинским. Когда Сергей Тигипко представил меня Совету как кандидата на пост первого заместителя, Анатолий Степанович устроил мне экзамен на профессиональную пригодность. Он посадил меня перед собой и очень аккуратно и тонко задавал мне вопросы, общая суть которых выражалась фразой: «Кто ты такой и что здесь делаешь?» Гальчинский тогда любил носить очки с затемненными стеклами, что еще больше напускало тумана. Кроме него вставляли свои «пять копеек» и другие члены Совета. Из десяти или пятнадцати вопросов, помню, я неправильно ответил только на один, который касался активных операций банков.

Как ни странно, меня утвердили. Уже когда мы разошлись, я стоял на лестнице, потому что нужно было поблагодарить Гальчинского. При этом внутри я боролся с собой. Мне казалось, что он меня не воспринимает всерьез. Однако позже я изменил свое мнение — между нами сложились самые теплые отношения.

В сентябре 2004 года Совет НБУ утвердил предложенные правлением изменения в Основы денежнокредитной политики на 2004 год. Все прогнозные показатели были увеличены: монетарная база — с 26–32 % до 51–56 %, денежная масса — с 32–39 % до 53–59 %. Это был адекватный шаг, потому что за первые восемь месяцев плановые показатели были почти выполнены, и НБУ могли сделать крайним, обвинив в накачивании экономики деньгами сверх меры. Монетарная база за тот период выросла на 32 %, с 40,1 до 52,9 млрд. грн. Денежная масса — на 27,8 %, с 95 до 121,4 млрд. грн.