Банковская тайна времен Оранжевой революции - [13]

В марте 2004 года я разослал письмо, в котором изложил суть проблемы. По статистике НБУ, 71 банк из 158-ми брал ресурсы на депо-рынке по завышенным ценам. Причиной такого поведения стало неправильное управление пассивами. Непрофессионализм топ-менеджеров банков приводил к большим перепадам процентных ставок. В итоге дорожали кредиты экономике и повышались системные риски. В ноябре 2003 года перепады оказались наиболее разрушительными. Они совпали с оттоком средств в Госказначейство и привели к взлету ставок на межбанке до 70-100 % годовых.

Чтобы бороться с колебаниями на рынке, директор департамента монетарной политики Наталья Гребеник предложила ввести ежедневное резервирование. В марте-апреле мы разработали и сверили с банками проект постановления о порядке формирования обязательных резервов. Согласно этому документу, с 1 июля 2004 года учреждения должны были держать на корсчете каждый день не менее 60 % дневной нормы. Позже уровень менялся отдельным постановлением НБУ Мы сделали новый порядок достаточно мягким, разрешив банкам до тридцати дней в квартал допускать недорезерв.

Безусловно, стоимость денег «на переходе» растет до сих пор, потому что банки до последнего дня не знают, сколько же денег поступит на их счета. Поэтому обычно недостающую сумму им приходится занимать лишь при формировании отчетности.

Кроме того, Минфин и распорядители бюджетных ассигнований все еще не излечились от плохой привычки выбрасывать деньги в банковскую систему в начале месяца и стягивать их обратно в конце. Это также подстегивает процентные ставки на ресурсы в гривне. И все же, в целом, как мы и рассчитывали, с тех пор колебания процентных ставок на межбанке резко уменьшились. Состояние рынка до и после введения ежедневного неснижаемого остатка отличалось существенно, и финансовая система страны стала работать более стабильно. Уже один тот факт, что каждый день нужно держать некую сумму на счетах, резко повысило профессионализм и ответственность казначеев всех без исключения банков.

Мы понимали, что полностью изжить «гэпы» не удастся. «Золотое правило» Владимира Стельмаха, которое гласит, что активы должны соответствовать пассивам по «длине», не может быть выполнено. Испокон веков суть банковского бизнеса сводилась к тому, чтобы собирать «короткие» депозиты и выдавать более «длинные» кредиты. Обязательный элемент такой работы — доверие со стороны вкладчиков. Полной сбалансированности быть не может в принципе. Отсюда, банковский бизнес сводится к умению покрывать «гэпы» за счет различных финансовых инструментов.

В то же время, НБУ видел: банки не смогут самостоятельно заполнять «гэпы» из-за отсутствия инструментов на рынке. Поэтому он решил усилить роль регулятора как кредитора последней инстанции, создав четкие правила рефинансирования. В конце 2003 года мы с Натальей Гребеник переработали всю нормативную базу, которая регулировала активные операции Национального банка, и объединили ее в новое положение «О регулировании НБУ ликвидности банков Украины путем рефинансирования, депозитных и прочих операций». Документ увидел свет 24 декабря 2003 года и вступил в силу с марта 2004-го. Одновременно мы отменили разрозненные постановления, которые действовали до этого.

К разработке документа привлеклись коммерческие банки, которые должны были стать конечными потребителями услуг регулятора. Благодаря кооперации положение получилось очень правильным с точки зрения практической пригодности. Например, оно решало такой вопрос, как подтверждение получения заявки на рефинансирование. Раньше компьютер принимал заявки только до 10.00, а после отсекал их. В итоге банкирам приходилось искать Арсения Яценюка, который бы лично разрешил выдать деньги. Прописанные процедуры избавили всех от этой и других проблем. Мы перечислили четкие критерии допуска банков к рефинансированию и отсекли от своих денег те из них, которые не выполняли базовые нормативы.

В нашем документе была впервые подробно прописана процедура выдачи стабилизационных кредитов. Осенью 2004 года выяснилось, что на практике она была малопригодна, однако до этого правление НБУ считало процедуру идеальной. Революционным стало удлинение сроков выдаваемых регулятором кредитов до 365 дней. Активно использовалось рефинансирование через инструмент прямого валютного репо (фактический своп), через которое мы за 2004 год сумели дать системе 3,5 млрд. грн. по сравнению с 0,4 млрд. годом ранее.

Проведению классической операции своп мешал сбор в Пенсионный фонд, который тогда составлял 1,5 % от суммы покупаемой валюты. Чтобы обойти его действие, мы придумали хитрую схему, которая предполагала использование залога. В итоге операцию пришлось назвать «репо».

Активно использовались все прописанные в положении инструменты, под которые выдавалось рефинансирование. Нацбанк принимал облигации государства, местных властей и предприятий, векселя, права требования по кредитам, депозитные сертификаты. Это было неудобно, но мы шли на риск, потому что банки были резко ограничены в возможностях получить деньги.

Безусловно, приходилось перестраховываться. Национальный банк проверял эмитентов облигаций и векселей, проводил дополнительный аудит, чтобы не полагаться на биржевые котировки, которые легко было регулировать. Векселя учитывали с дисконтом 50 %, а до этого приходилось брать письменное согласие у всех участников вексельного ряда, чтобы внезапно не возникло препятствий с осуществлением права регрессного требования. Приходилось также проверять финансовое состояние каждого из надписантов индоссамента. Однако мы все же принимали векселя и выдавали под них деньги.