Банкир - [218]

В семь часов Эдис нашла его там спящим. Ее испуганный вскрик разбудил Палмера, и от неожиданности он беспомощно забарахтался в спокойной теплой воде.

– Что, черт побери?

– Вудс, ты сошел с ума. Ты спал.

Он недоуменно моргал:

– Который час?

– Семь.– Она стояла, рассматривая его.– Ты похудел за последнее время.

– Да?

– Я могу свободно пересчитать твои ребра.

– Гм.

– Что это за штука у тебя?

Палмер посмотрел на свой живот и растерялся.

– Какая штука?

– Это пятно. Вон там.

Он живо вспомнил, как Вирджиния укусила его около пупка. Очень медленно, как и следовало ожидать от чрезвычайно удивленного человека, он рассмотрел свой живот и увидел, что пятно стало какого-то грязного амебно-коричневого цвета и не было похоже на укус. Палмер сделал вид, что не заметил его.

– Какое пятно?

– Вон.– Она потянулась и надавила на него.– Больно?

– Это? – Он с глупым видом уставился на него.– Черт знает, что это может быть?.. Клоп или что-то еще?

– Очень странно. Будь ты толстым, это могло быть отпечатком пряжки от ремня.– Она прислонилась к дальней от него стене ванной комнаты. – Где, черт возьми, ты нашел клопа, о котором говоришь? Только не здесь.

Палмер пожал плечами. Теплая вода сильно заплескалась.

– В каком-нибудь из этих периферийных отелей.

– Это было много недель назад. Ты давно заметил бы это пятно.

– Я не тратил много времени на созерцание своего пупка.

Эдис хотела сказать что-то еще, но, передумав, только спросила:

– Как ты считаешь, ты уже достаточно чистый?

– Да, да. Вполне.– Он с усилием начал подниматься из воды.

Неожиданная разница между настоящим весом тела и тем, что было под водой, заставила его покачнуться. Он быстро вытянул руку, ища опоры. Эдис схватила его руку и поддержала его.

– Плохо себя чувствуешь?

– Прекрасно.– Он вылез из ванны и включил сушилку.

– Ты здорово потрудился.

Он кивнул, вытирая тело полотенцем, кожа была очень мягкой и морщилась. Прохлада воздуха после теплой воды вызывала дрожь.

– Уже завтра я буду чувствовать себя замечательно,– сказал Палмер.

Он взглянул на жену и обнаружил, что она очень пристально рассматривает его. Он поднял брови, как бы спрашивая: «На что ты так загляделась?» Эдис медленно покачала головой.

– Я полагаю,– тихо произнесла она больше для себя, чем для него,– сам-то ты знаешь, что это укус.

Глава шестьдесят первая

Бэттери-парк вдавался тупым полуостровом в бухту у основания Манхэттена и, окутанный дымкой, казался каким-то грязноватым, даже под прямыми лучами полуденного солнца. Прохладный ветер непрерывно дул с Бедлоуз Айленд, где Палмер едва смог различить серо-зеленую опору статуи Свободы, исчезавшей как призрак под слоистым покровом выхлопных газов и дыма. Секунду спустя машина Палмера влилась в общий поток.

Площадка ожидания на вертолетной станции продувалась со всех сторон. Палмер вышел из машины и хотел закурить сигарету, но на сильном ветру его зажигалка «зиппо» горела, как паяльная лампа, и огонь обжег руку. Он сунул зажигалку в карман и выбросил сигарету в неспокойные волны, плескавшиеся о стенку вертолетной станции. Пока он наблюдал, как гонимые ветром волны бьются о стенку, одна особенно высокая волна послала целый веер брызг ему в лицо. Она выбросила к его ногам презерватив и лохматый кусок апельсиновой кожуры. Палмер посмотрел на эти «памятные подарки» города Нью-Йорка, повернулся и перешел на другую сторону станции.

В целом, решил он, стоя на сильном ветру, все идет не так плохо. Акции Джет-Тех при открытии биржи держались на 45. Сведения с биржи поступали медленно, но в 11.30, остановившись у одного из городских маклерских пунктов, чтобы проверить таблицу, он увидел, что количество сделок было несколько большим, чем в обычные дни. Было продано уже 10 000 акций, а цена спустилась до 38.

Еще одна высокая волна обдала соленым душем его лицо. Он повернулся и посмотрел в сторону города, противоположную направлению, откуда должен был прилететь вертолет Гаусса. Конечно, подумал Палмер, если КБЦБ[72] докопается до всего, что он сделал, может быть неприятнейший скандал. Тем не менее с самого начала он рассчитывал на две вещи, способные защитить его от огня КБЦБ. Первая, и вероятно наиболее важная, заключалась в следующем: он звонил людям, которым доверял, людям, которых знал лично и кто в свою очередь понимал важность своего молчания. Большинство из них, так или иначе, должны были предстать перед КБЦБ. Они отлично понимали, какими ответами удовлетворят комиссию, не впутывая никого другого и, конечно, не подвергая опасности самих себя.

Но точно в такой же мере важным, понял Палмер, был тот факт, что в случае успеха его плана, КБЦБ будет слишком занята возней вокруг капитала Джет-Тех, выискивая слабые места, нащупывая, так сказать, доски, готовые провалиться, которые имеются у каждой крупной корпорации,– так что никто не задумается, чем вызвана распродажа. А в том, что имелась какая-то огромная слабина, Палмер никогда не сомневался. Упорное стремление Джет-Тех получить полумиллиардный заем свидетельствовало о чем-то более серьезном, нежели простом желании увеличить денежное обращение. Под этим, вероятнее всего, скрывалась железная необходимость возместить задолженность, которую от них требовали.