Банька по-белому. Взрослые вопросы о лихих 1990 - [50]
Война в Чечне совершенно не походила на войну в привычном понимании, где здесь — наши, там — немцы. Невозможно представить, чтобы немецкие матери в 1943 г. приезжали под Сталинград искать своих сыновей. Галина Марченко из Ярославля отправилась в Чечню спасать пленных солдат, а привезла домой 6–месячного чеченского мальчика Рустама. Ребенка отдала собственная мать, с которой Марченко ночевала в каком — то подвале: «Сестра, забери с собой, может быть, там он выживет». Марченко потратила кучу денег в Москве (поняла, что до Ярославля младенца не довезет), чтобы вылечить Рустама от рахита, дисбактериоза, паротита, гипотрофии. СМИ рассказывали и о бывшем солдате из Наро — Фоминска Владимире Храпове, который пригласил на свадьбу чеченцев, у которых был в плену. Эти чеченцы его по сути спасли — известили мать и помогли выбраться в Махачкалу.
Вероятно, впервые в российской истории журналисты показывали войну без патриотических прикрас. Даже в 1917–м голоса солдат из окопа не звучали так резко: «Мы — окопное быдло. Война в Чечне — война лампасов». Майор рассказывает, как солдат предлагал ему обменять свой штык — нож на шприц — тюбик промедола (сильнодействующего обезболивающего): «У него зубы от страха стучат. Он призыва осени 1994 г., только присягу принял, ни разу не стрелял, а его в Чечню. Из воздушного десанта мы не взяли сюда ни одного молодого бойца, а в пехоте, у танкистов каждый второй из таких. Какой полководец мог послать этих пацанов на смерть?»
Рядового Алексея Урожаева доставили на «пинцете» (санитарном самолете) во Владикавказ с массой тела 47 кг при росте 168 см. Дефицит тела в 21 килограмм образовался у него после питания в в/ч 01860: на завтрак — разваренная крупа, на обед — чай, «деликатесом» называли банку рыбных консервов на 8 человек. Всплывает дикая история о том, как у бойца вымогали деньги за БТР, сгоревший в бою якобы по его вине.
Нижегородка Любовь Тумаева три года не могла похоронить своего погибшего сына — «цинк» с его телом по ошибке отправили в другой город, а военные не торопились исправить собственный просчет. Они же никак не помогли Любови Родионовой найти и спасти попавшего в плен сына Евгения. 19–летний пограничник Женя пропал в Ингушетии, заступив на пост в будку без света и связи в 800 метрах от заставы. Ночью оттуда доносились крики и возня, на полу обнаружили лужу крови, но матери отписали: «Ваш сын самовольно оставил часть…» Любовь Родионова искала сына 10 месяцев, встречаясь по несколько раз с чеченскими полевыми командирами. На авиабазе в Ханкале на трехъярусных койках вместе с ней жили еще 80 матерей, тоже бросивших все ради поисков. Военные помогали им если только в частном порядке, по доброте — никакой системной помощи не было.
Спустя полгода Женю казнили по приказу «эмира» Хайхороева — пленный отказался принять ислам и воевать против федералов. Мать сама откапывала его тело и везла останки на поезде. «Чем так пахнет?» — спрашивали соседи по плацкарту. Родина вспомнила Евгения Родионова только в 2010–е: в газетах замелькало его красивое мужественное лицо — вот, дескать, настоящий герой, принял смерть за Родину, нам снова нужны такие.
Как война изменила ценности? После 1995–го патриотизм уже стал другим. На бытовом уровне часто слышались предложения сбросить на Чечню какую — нибудь бомбу, чтобы там больше не гибли наши пацаны. Героем статей и книг стал русский солдат, воюющий не за абстрактную родину, а за того парня, что пыхтит рядом. Он не из тех, кто «за ценой не постоит», для него победа — просто с честью дожить до дембеля.
Побывав в Чечне и сняв два фильма, тележурналист и депутат Госдумы Александр Невзоров, известный радикальными прогосударственными взглядами, заговорил совсем иначе: «Я убедился, что русский патриотизм — очень опасная штука, потому что власть этот патриотизм, эту естественную привязанность к своей стране умеет использовать самым бесстыжим и преступным образом. Стало понятно, что все эти трупы, все эти мальчики со ртами, набитыми червями, лежащие на улицах Грозного месяцами и никому не нужные, — все это впустую! Они во многом шли на войну из — за того патриотизма, который и я сам на тот момент раздувал и генерировал».
Нападение на Буденновск
Что случилось? 14 июня 1995 г. отряд из 195 боевиков, возглавляемых Шамилем Басаевым, захватил 60–тысячный российский город Буденновск (Ставропольский край). Чеченцы взяли в заложники более 1600 жителей Буденновска, которых согнали в местную больницу. Убив около 100 человек при захвате и расстреляв несколько заложников, террористы выдвинули требования российским властям: остановить военные действия в Чечне и вступить в переговоры с режимом Джохара Дудаева. Захватить целый город — такого не было в практике не только отечественного, но и мирового терроризма.
Как отряду удалось проникнуть из Чечни в Ставрополье, да еще с оружием? Блокпосты на дорогах почему — то не помешали, три «КамАЗа» с вооруженными людьми подозрений ни у кого не вызвали. Похоже, басаевцы просто платили деньги за «прохождение маршрута». Нападение на Буденновск началось около 9 часов, грузовики сопровождали «жигули», раскрашенные «под милицию». Первым делом захватили здание РОВД, сотрудники которого были перебиты, не успев организовать сопротивление. С гражданскими тоже не церемонились: в дежурной части застрелили гражданку, доставившую в отдел арестованному сыну передачу, в соседнем частном доме — 90–летнюю хозяйку.
«Эпоха подходит к концу, когда исчерпались ее основные иллюзии», – говорил великий драматург Артур Миллер. Новая документальная книга журналиста Дениса Терентьева – это оригинальная попытка объяснить, каким образом усвоенные со школы мифы и стереотипы подкармливают неэффективную экономико-политическую модель России, заставляя историю ходить по кругу. Ведь целые поколения россиян гордятся своим образованием и ездят отдыхать в Европу, не зная ответа на фундаментальный вопрос: почему одни страны богаты, а другие бедны?
Как в разных городах и странах отмечают День Победы? И какую роль в этом празднике играют советские военные памятники? В книге на эти вопросы отвечают исследователи, проводившие 9 мая 2013 г. наблюдения и интервью одновременно в разных точках постсоветского пространства и за его пределами — от Сортавалы до Софии и от Грозного до Берлина. Исследование зафиксировало традиции празднования 9 мая на момент, предшествующий Крымскому кризису и конфликту на юго-востоке Украины. Оригинальные статьи дополнены постскриптумами от авторов, в которых они рассказывают о том, как ситуация изменилась спустя семь лет.
В этой книге излагаются истории четырех олигархов: Бориса Березовского, Романа Абрамовича, Михаила Ходорковского и Олега Дерипаски — источником личного благосостояния которых стала Россия, но только Лондон обеспечил им взлет к вершинам мировой финансово-экономической элиты.
В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.
В этом сочинении я хочу предложить то, что не расходится с верой в существование души и не претит атеистическим воззрениям, которые хоть и являются такой же верой в её отсутствие, но основаны на определённых научных знаниях, а не слепом убеждении. Моя концепция позволяет не просто верить, а изучать душу на научной основе, тем самым максимально приблизиться к изучению бога, независимо от того, теист вы или атеист, ибо если мы созданы по образу и подобию, то, значит, наша душа близка по своему строению к душе бога.
Автор, около 40 лет проработавший собственным корреспондентом центральных газет — «Комсомольской правды», «Советской России», — в публицистических очерках раскрывает роль журналистов, прессы в перестройке общественного мнения и экономики.