Банк страха - [77]

Этого не может быть, подумала Лина. Это было чуть больше пяти тысяч долларов — видимо, минимальная сумма, необходимая для сохранения такого счета. Кошкины слезы! Должно быть, она сделала какую-то ошибку, хотя не могла понять какую. Она еще раз сверила номер счета с документом, чтобы убедиться, что он набран правильно, и повторила про себя все проделанные шаги. Не падай духом, сказала она себе. Попробуй следующий счет. Она проделала всю ту же процедуру для второго счета компании в Нассау, напечатав на этот раз по запросу номер: № 4 808.537-1. Перед ней высветился ответ:

«Баланс — № 4 808.537-1: SF 10 000»

Лина сердито тряхнула головой. Это было странно! В расчете на другой результат она попробовала третий номер — первого из трех счетов, открытых подставным компаниям, зарегистрированным в Панаме. Может быть, все деньги переводились на панамские счета? Она печатала цифры медленно, одним пальцем, чтобы ни в коем случае не допустить ошибки: В2 218.411-0. Ну уж теперь-то результат точно должен выражаться в миллиардах. Но на экране появилось все то же самое:

«Баланс — В2 218.411-0: SF 10.000».

Еще одна пустая копилка. Лина повторила свое упражнение еще дважды, на тот случай, если все деньги почему-то спустили в один карман. Но везде результат был тот же самый. На каждом из номерных счетов, куда сливала свои доходы «Койот инвестмент», теперь лежали какие-то жалкие десять тысяч швейцарских франков. Практически они были пусты. «Яичко», спрятанное, чтобы поддерживать Правителя и его семью долгие годы, исчезло.

Лина закрыла глаза ладонями, готовая разрыдаться. Она так рвалась в эту дверь, так рисковала, приложила столько усилий — а там, за ней, ничего не оказалось.

В Женеве оставалась всего одна дверь, которую ей следовало проверить; но как в нее постучаться — Лина не знала. Она легла на постель в своей маленькой комнате и стала обдумывать эту проблему. Поразмышляв несколько минут, она позвонила администратору в «Бо Риваж», который накануне оказал ей добрую услугу. Она ужасно извиняется, что беспокоит его, сказала она, но она потеряла телефон своего банка; это частный банк «Кредит Мерсье», на рю де Банк. Нет ли у него, случайно, этого телефона. Конечно, этот телефон у него был. Лина набрала номер и стала слушать гудки. Шансы прорваться в «Мерсье» были зыбкими, но выбора у нее не осталось. Когда ей ответил женский голос, Лина спросила, может ли она поговорить с господином Морисом Мерсье.

— Вы от кого? — Голос женщины-швейцарки был холодным и острым, как игла дикобраза.

— Меня зовут Сальва Баззаз, — сказала Лина. Она назвалась фамилией членов семьи Правителя.

Секретарша отложила трубку, как показалось, очень надолго, но потом снова взяла ее.

— Мсье Мерсье попросил узнать причину вашего звонка.

— Я хотела бы выяснить кое-что по поводу счетов моего дяди, — ответила Лина, стараясь говорить как можно величественнее. — Я только что приехала в Женеву и хотела увидеться с господином Мерсье, по возможности безотлагательно.

Наступила еще одна долгая пауза — секретарша консультировалась у своего босса. Швейцарские банкиры по необходимости соблюдали осторожность. Тем не менее иногда можно было оказаться излишне осторожным и обидеть потенциального клиента. Когда секретарша снова взяла трубку, ее голос звучал уже более благосклонно и даже излучал некоторое тепло, видимо, передаваемое ей миллиардами долларов, которые осели за долгие годы в фирме «Кредит Мерсье».

— Мсье Мерсье может принять вас завтра в десять утра, — сказала она.

После полудня Лина решила прогуляться. Конечно, покидать свою нору было опасно, но в такой солнечный весенний день ей невыносимо было сидеть взаперти, в объятиях собственного страха. В магазине около причалов она купила какую-то жуткую шляпу и зеленое пальто. Рассматривая себя в зеркало, она решила, что очень похожа на швейцарку. Лина пошла дальше, не поднимая глаз и по возможности выбирая малолюдные дороги, но Женевское озеро притягивало ее как магнит.

С южного берега озеро смотрелось как длинное ожерелье в глубокой расщелине Альп. Поверхность воды сверкала на весеннем солнце, и над ней извергалась в небо туманная громада «Jet d’Eau».[18] В этой части города народу было мало, однако jardin anglais[19] вдоль южного края озера был полон гуляющими, и она подумала, что в кутерьме пешеходов на набережной сумеет остаться незаметной.

Лина остановилась, чтобы полюбоваться стайкой легких парусных лодок, скользивших по воде на своих белоснежных крыльях. Ветер усилился, и одна из шлюпок, плывшая по направлению к ней по ветру, разогналась так, словно летела на коньках, чуть не отрываясь от воды. Потом ветер изменил направление, и шлюпка почти так же резко сменила курс и устремилась к мосту Монблан. И вот тогда, когда Лина перевела взгляд на мост, она увидела фигуру мужчины, который стоял около каменного фасада, засунув руки в карман плаща. Лину насторожило то, что этот человек смотрел прямо на нее.

Она пошла в северном направлении, в сторону от моста. Пройдя метров сто и остановившись в небольшом сквере у озера, она нашла скамейку, села и оглянулась. Человек в плаще шел за ней. В его повадке было нечто вызывающее, и это беспокоило ее. Он подошел ближе, и тогда она узнала его по волнистым волосам, резким чертам лица и походке атлета. Это был тот же человек, который подошел к ней в вестибюле «Бо Риваж», сказав, что он знакомый Сэма Хофмана; тот, кто оставил ей карточку со своим именем — Мартин Хилтон — и словами «Будьте осторожны». И вот теперь он тоже за ней следил.