Банк - [65]

— Что-то аналитиков в Банке все меньше и меньше.

— И не говори. Еще и Клайда выгнали… Наша компания потеряла двоих бойцов.

— И ты, разумеется, завидуешь?

— Что?!

— Упорхнул ваш Почтальон, скажешь, нет?

Отпив вина, я ответил:

— Да, пожалуй. Признаться, не думал об этом с такой точки зрения. В любом случае меня мало привлекает перспектива перейти в «Проктор энд Гэмбл» и продавать моющие средства.

Она положила мне на тарелку целую гору курятины.

— Я придерживаюсь теории, что в течение жизни любой человек должен хотя бы раз уволиться и быть уволенным. И то и другое очень важно для формирования личности.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, будучи уволенным, волей-неволей учишься справляться с нестабильностью, постепенно осознавая, что ты по-прежнему крепко стоишь на ногах, хотя мир и не пляшет под твою дудку. А когда увольняешься сам, испытываешь восхитительное чувство освобождения. Особенно потому, что обычно очень трудно себя раскачать. Как-то летом мне довелось поработать официанткой в итальянском ресторане. Все делалось нелегально, и я не платила налоги, но владелец ресторана оказался страшным занудой и засранцем. Случайно уронив тарелку, мы оплачивали еще и блюдо по расценкам меню; если недостаточно быстро отвечали на телефонный звонок, в наш адрес летела ругань, ну и прочее в том же духе. В один прекрасный день — тарелку я уронила, что ли, — я взвилась, послала его в задницу со всеми претензиями и гордо ушла в середине смены.

— Классно, — нервно хохотнул я.

Пожалуй, история была рассказана без намека, но я невольно задумался, глядя, как она режет продолговатый кусок сладкого картофеля надвое, не критикуют ли меня за недостаток мужества, не одобряя, что я до сих пор не хлопнул дверью.

Когда мы доели ужин и я помог отнести тарелки в кухню, мы снова уселись на диван. Я привлек ее к себе и поцеловал, ощутив розмарин на губах моей Женщины с Шарфом. Мы потерлись носами, и она хихикнула; мы снова принялись целоваться и не отрывались друг от друга, пока она не отстранилась. Ее ноздри легонько трепетали.

— Что-то не так? — спросил я.

Она покачала головой, хрипло засмеявшись:

— Я так возбуждена сейчас, что-то немыслимое…

Я растерянно заморгал: неужели она действительно это сказала? Женщина с Шарфом чувственно облизала губы. Да, мне не послышалось.

С этого момента я перестал сомневаться, что Бог существует — удивительно доброе высшее существо, правильно понимающее концепцию божественной справедливости и достойной награды для тех, кто безвинно томится под гнетом худших из детей Божьих.

— Я тоже, — прошептал я.

Женщина с Шарфом улеглась на меня сверху, и я принялся гладить ее спину, лаская округлые ягодицы. Она, извиваясь, сползла ниже и расстегнула молнию на брюках. Стаскивая с меня трусы, она взглянула мне в глаза с озорной улыбкой:

— Ну что, ты готов к такому повороту?

И поглотила меня столь умело, просто мастерски, что это было как… A-а, к черту аналогии; разве может человек словами описать нечто столь чудесное?

Пожалуй, даже слишком чудесное, потому что меньше чем через двадцать секунд я заскулил:

— Хватит… Перестань…

Она не останавливалась.

— Черт… Перестань… Не-е-е-ет!

Я выдернул себя из ее рта в последний момент и быстро повернулся на бок, чудом не запачкав обивку дивана.

— Господи, — сказала она, трогая губы. — Вот это скорость!

Я готов был умереть от стыда.

— Извини, я…

Она крепко взяла мою голову ладонями:

— Какая ерунда! Пожалуйста, пожалуйста, не делай из этого проблему. Когда ты в последний раз занимался сексом?

— Сам с собой?

Она врезала мне по кумполу подушкой.

— Не знаю, по крайней мере два месяца назад.

— Ну, тогда это вполне естественно, — лукаво протянула она. — Значит, как только ты наберешь достаточно сил для второго раунда…

— Я… э-э-э… кажется, смогу.

После короткого отдыха мы вовсю катались по дивану. Я покусывал ее шею, затем Женщина с Шарфом покусывала мне мочку уха, наконец я тесно прижался к ней всем телом, вопросительно приподнял брови, она страстно кивнула, и с мягким нажимом я скользнул внутрь.

Сбив нетерпение первой эякуляцией, я смог провести крещендо довольно умело. Нельзя сказать, что я настоящий Казанова, но смиренно подтверждаю: показал свой лучший результат. Сорок пять минут спустя, испытав сладостный сотрясающий оргазм, мы обессиленно попадали на подушки с кисточками, и она поцеловала меня.

— Это было потрясающе!

— Да, — нетвердо пробормотал я.

Я погладил ее по волосам, а она прижалась щекой к моей потной груди. Черт побери, как же мне этого не хватало! Все, с чем приходилось мириться с самого начала работы в Банке, все огорчения, разочарования, идиотские ежедневные авралы словно испарились, отделенные от меня сиянием всепоглощающего блаженства.

— Ты говорил, что после свидания снова вернешься в офис?

Она ущипнула меня за сосок.

— За что?! — болезненно-резко вздохнул я.

— За то, что не можешь остаться переночевать.

— Обещаю, в эти выходные… В субботу вечером уж точно…

— Я тебя просто дразню! — засмеялась она, щипая меня за другой сосок. — Хотя сегодня было здорово.

— Да-а-а… Ты не будешь возражать, если я еще немного полежу? Можно поставить будильник на час?