Банк - [45]

— Мне потребуется еще немного времени.

Всю неделю Сикофант строил из себя непомерно требовательного босса, превратившись из просто отвратительного в почти нестерпимого. Это из-за бонусов, предположил Пессимист: Сикофант надеется, что несколько дней авторитарного командования компенсируют привычное состояние бесхребетного подхалима и обеспечат ему вечно ускользающее повышение. Разумеется, в момент разговора Волокита-Генеральный тискал Полностью Некомпетентную Секретаршу чуть ли не напротив нашей открытой двери и все прекрасно слышал.

Сикофант нагнулся над моим плечом и уставился на монитор, ковыряя в зубах концом скрепки для бумаг.

— Соотношение общей стоимости компании и прибылей до уплаты налогов, процентов, износа и амортизации посчитано совершенно неверно, вижу невооруженным глазом!

Я еще даже не начинал считать это соотношение.

— И почему «Фелпс Додж» не включен в список североамериканских продюсеров?

Я едва сдерживал желание оттолкнуться от края стола и запустить стулом в Сикофанта, а когда он грохнется, покрутиться на колесиках на голове начальника, превратив ее в кашу. По-моему, это совсем не сложно. Даже легче, чем с арбузом.

— Исправь и положи мне на стол через пятнадцать минут!

Он бросил скрепку-зубочистку на ковер и вышел из кабинета деловой начальственной походкой. Вот тебе и каша… Меня несколько утешило сознание, что я почти переспал с его женой.

Триста девяносто минут до расчета…

В половине третьего ночи я заправлялся кофеином на пару с Юным Почтальоном и Клайдом. Пессимист слинял рано в надежде помириться со своей девушкой после бурной ссоры.

— Ну что, договорились сообщить друг другу размер наших бонусов?

Клайд запрокинул голову и громко рыгнул.

— Я не возражаю, — сказал он, вытирая рот.

Я поднял банку колы в его честь. В последнее время поведение Клайда резко улучшилось: он являлся в Банк почти без опоздания, не накуривался на работе и свел свои отлучки к минимуму. Я почти уверен, что Пессимист поговорил с ним по душам после истерики Юного Почтальона, хотя вслух ничего произнесено не было. Почтальон, как обычно, держался особого мнения:

— Не знаю, ребята. По мне, так это неудобно.

— И в чем неудобство? — поинтересовался я.

Юный Почтальон снял очки и подышал на стекла.

— А если вам начислят больше, чем мне? Тогда я буду чувствовать себя паршиво. Может, лучше держать это при себе?

— Знание — сила, — возразил Клайд. — Почтальон, разве тебе не хотелось бы знать, что тебя по-царски поимели? Конечно, неприятное будет открытие, если Жаба тебя обойдет, но еще хуже не подозревать о несправедливости, что кому-то начислили больше, чем другим.

— Пожалуй, ты прав, — вздохнул Юный Почтальон.

— Значит, согласен поделиться информацией?

— Ладно…

Долгожданный день расчета

От: Жабы@theBank.com

Кому: Аналитикам и младшим сотрудникам

В связи с заметным оживлением деловой активности за последние несколько месяцев сообщаю, что сегодня мы будем выдавать годовые бонусы и аттестации. Просьба ознакомиться с прилагаемым расписанием.

Мне было назначено на три тридцать, Пессимисту — на двенадцать сорок пять. Он радостно потер руки.

— Ну что, Мямлик, рад?

— Безумно, — холодно ответил я.

Если как на духу, я готов был обделаться от страха. Конечно, я понимал, что в принципе мой страх необоснован, но вдруг Сикофант дал мне отвратительную аттестацию? Несколько месяцев вкалывая как каторжный, вдоволь попрыгав в обручи разнообразных унижений, я все-таки не был уверен, что босс не сподличал.

— Не очень доверяй Жабьим турусам, — поучал Пессимист. — В прошлом году он тоже писал об «оживлении деловой активности», а получили мы мало.

— Только этого не хватало, — буркнул я.

— Ай-й, — надул он губы. — Волнуешься, что большой красивый бонус на тридцать пять косых проплывет мимо носа?

— Оставь меня в покое!

— Мямлик, ну дай же тебя подначить! — И он буйно расхохотался: — Тридцать пять тысяч! Господи, да какой же дряни ты нанюхался?

Казалось, прошли века и сама вечность успела состариться к тому времени, когда Пессимист отправился к Жабе. Несмотря на браваду, он заметно волновался — глубоко вздохнул и вышел в коридор с видом короля, которого тычками гонят на гильотину.

Через пятнадцать минут Пессимист вернулся и с размаху плюхнулся на стул, держа в руке конверт из оберточной бумаги. Меланхолически вздохнув, он размахнулся и швырнул конверт в окно.

— Черт бы все побрал!

— Настолько плохо?

Он покачал головой и показал себе на живот.

— Достает до печенок, разве я не говорил?

После этого зловещего замечания к трем двадцати пяти нервозность перешла в настоящую физическую тошноту. Я подошел к кабинету Жабы в тот момент, когда оттуда выходила азиатка — одна из рядовых сотрудников. Вот из кого бы вышел отличный игрок в покер: по ее лицу невозможно было понять, довольна она или подавлена содержимым конверта, который сжимала в руке.

Жаба царственно восседал за столом, вытянувшись во все свои пять футов два дюйма в тщетной попытке изобразить господствующую высоту над стопкой конвертов, аккуратно сложенных перед ним. За окном солнечное копье пронзило тяжелые мрачные тучи и осветило блестящую равнину Жабьего лысеющего лба.