Бангкок - темная зона - [75]

— Извините, это мне не по силам. Я не могу туда соваться. Наваждение слишком могущественно. — Он сделал жест, будто отталкивал меня. Мы с Леком на мгновение растерялись, затем мой помощник пробормотал:

— Ты поставил меня в неудобное положение.

В нашей культуре общения вряд ли есть грех страшнее этого. Под безжалостным взглядом Лека Пи-Да поморщился. А когда мой помощник презрительно отвернулся, с упреком сказал:

— Ты не представляешь, о чем просишь.

— Ты же ясновидящий. И должен бесстрашно заглядывать по Ту Сторону. — Лек был скорее расстроен, чем сердит. Сразу обострилось чувство обиды, присущее всем трансвеститам, на то, что их не принимают всерьез, а в этом случае с полным основанием: если Пи-Да не берется за серьезное дело, какой же он (или она) маг? Просто старый гомик.

Выражение лица Пи-Да изменилось. Он больше не был слабохарактерной тетушкой, а скорее мужчиной, чью взрослость поставили под сомнение.

— Пойдемте наверх, — мрачно сказал он. И посмотрел на меня. — Денег я не возьму.

«Наверх» означало несколько клетушек, где хранились алкогольные напитки и коробки с закусками. Пи-Да расчистил место, и мы втроем устроились на полу. Маг вновь взял меня за руку и закрыл глаза. Через минуту открыл, но они словно ничего не видели. Я со страхом и интересом наблюдал, как он поднялся, согнулся пополам, уперевшись ладонями в стену и отставив зад.

— Сончай, возьми меня со спины. А если хочешь, выпори. — Это до последней нотки был голос Дамронг. — Ты такой великолепный любовник, детектив. Как атакующий слон. — Истерический смешок.

Пи-Да потряс головой, словно желая от чего-то освободиться. А когда повернулся к нам, весь посерел и обмяк.

— Больше ничего не могу поделать. Ее энергия слишком мощная и грубая. Она меня убьет, если я позволю ей собою овладеть. Вы понятия не имеете, во что ввязались. Это кхмерское колдовство, а не забавы на вечеринке. — Не говоря больше ни слова, он стал спускаться в бар.

Лек не сводил с меня широко раскрытых глаз.

— Да, — ответил я, — это правда. У меня была с ней связь.

Не в силах оставаться с ним рядом, я бросился через две ступени вниз и скрылся в безликой толпе шумной бангкокской ночи.

26

Существует много государств-банкротов и достаточное число клептократий. Но есть также государства, которые окончательно разваливаются. Такова Камбоджа. После никсоновского холокоста, когда Пол Пот получил щедрую помощь ЦРУ, в гражданской войне погибло два миллиона человек. Только эта война была непохожа на другие гражданские войны. В Камбодже каждый помнит ночной стук в дверь, когда забирали родственников и увозили на запряженных волами повозках. Обычно в дом врывались подростки с автоматами, и после этого родственников больше не видели, разве что их трупы, часто еще и изувеченные. Потом были Туол Сленг,[31] где пытали людей, и гора черепов на Чоеунг Эк.[32]

Среди самих камбоджийцев общая немота скрывает глубокие, чуть не до мозга костей, психические шрамы. Многие передвигаются как лунатики — ежеминутно рискуешь нарваться на шальную пулю убийцы. Экономику составляют девушки, оружие, азартные игры и марихуана. Коррупция не что иное, как производственная этика, а насилие над малолетними — национальный спорт. Если вы чудак, можно расплачиваться местными деньгами, но все предпочитают доллары. Как и следовало ожидать, в это место, как мухи, слетаются всякие неправительственные организации. За тонированными стеклами внедорожников то и дело мелькают бледные, изнеженные лица европейцев.

Большая часть города разрушается. В полицейском участке Кимберли предъявила свои верительные грамоты. Ни один из нас не имел права вести на камбоджийской территории расследование, но там никто не соблюдал закон, и за сто долларов полицейские легко согласились сотрудничать с нами.

Ковловский умер в квартире на боковой улочке примерно в двухстах ярдах от Меконга. Мы завернули на нее вслед за полицейским, единственно законной была его форма. Невысокий смуглолицый сутулый парень, у которого на обеих руках не хватает по несколько пальцев, он не сомневался, что мы разволнуемся при виде крови и вязкой субстанции на стене. Ждал этого. Правда, пятна покрывали скопища мух.

— Здоровенный американец, отличное тело, и вот его нет, — хихикнул он. — Что за боль мог испытывать этот белый человек? В нашей стране многие едва ходят — такие сильные у людей физические страдания. Другие вообще не могут ходить, потому что им оторвало минами ноги. У этого малого было все. С такой фигурой он мог выбрать любую женщину. Даже белую. Безумие.

В полицейском участке нам показали оружие — изготовленный в Китае «Калашников». Здесь такой можно приобрести почти на каждом углу, и если с вас запрашивают больше двухсот долларов, значит, пытаются ободрать. Полицейские оставили на месте веревку. Видимо, убитый закрепил ее на спусковом крючке, перебросил через блок и привязал к деревяшке, которую, похоже, зажал между ступнями. Кровавое дело — Ковловскому вырвало весь низ живота и перебило позвоночник, но он своего добился. Мы с Кимберли не стали обращать внимания ни на что, кроме веревки. Похоже, она — своеобразное заявление с признанием. Веревка была оранжевой, толщиной примерно в сантиметр — точь-в-точь как та, которой убили Дамронг.