Бангкок-8 - [37]

— А тебе самой каково с ним было?

— Совсем не так, как до него. Но я не специалист в таких вопросах. Девочки утверждают, что большинство мужчин только и хотят засунуть, сделать все по-быстрому и кончить. Он вел себя совершенно иначе.

— Можно поподробнее?

Кэт покосилась на меня:

— Это тебя заводит? Горишь желанием услышать, как подобные ему мужчины обращаются с женщинами? Наверное, он привык, что его обожают. Лежал и, казалось, ждал, что я сделаю всю работу за него. Видимо, женщины за ним так и бегали. Или это секс по-американски. Не знаю.

— Какого размера у него был член?

Кэт зажала ладонью рот.

— Обычного. То есть я хочу сказать, если бы его член был пропорционален его росту, то он бы меня разорвал надвое. Нормального размера. Больше, чем у тайцев, но как у всех фарангов.

— Так вы все-таки занимались любовью?

— Конечно. Но только один раз. И я не получила удовольствия, потому что все время боялась, что разочарую его, что он ждет от меня суперэкзотического безумного секса. Вбила себе в голову, что никуда не гожусь. — Она вздохнула. — А потом, чтобы доставить ему удовольствие, спросила, не хочет ли он, чтобы я постреляла дротиками. — Она рассмеялась. — Решила, что ему понравится, и захватила с собой дротики. Никогда ведь не знаешь, что потребуют мужчины от такой женщины, как я. Мне казалось, что он не прочь посмотреть представление, сделать меня своей сексуальной игрушкой. Но он не просил. Хотел, чтобы я сама решала, как себя вести. В каком-то смысле он был похож на женщину. Стрельба дротиками — единственное, что интересовало во мне мужчин.

— И ты устроила ему представление?

Кэт печально кивнула.

— Он сразу оживился. Оказывается, он этого ждал. Заранее купил мишень для дротиков, уложил меня на кровать, снял видео крупным планом. Он заранее все спланировал, но просить меня не хотел. Не понимаю, кем он был: джентльменом или своего рода романтиком. Но считал, что все должно быть превосходно организовано — освещение, положение камеры, — все. Вот тут он по-настоящему возбудился. Однако любовью мы больше не занимались. — Кэт помолчала. — Больше всего мне запомнился шелк.

— Шелк?

— Да. У него все было из шелка превосходного качества и очень красивого цвета. Он повязал мне на голову шелковый шарф, а другой — себе и все время твердил, как ему нравится это ощущение, просил потрогать и проникнуться. Слов нет, ощущение приятное, но это всего лишь шелк, и я от него не заводилась. Сцена напоминала восточный гарем: он такой черный с пурпурным шарфом на голове. Когда я уходила, Брэдли подарил мне шарф. Хотел дать денег, но я отказалась. Мне стало грустно: я думала, что влюбилась в него, и мне хотелось, чтобы наша связь немного продлилась. Но меня расстроило, что он захотел снять видео и в этом смысле повел себя, как все.

Я вынул из кармана фотографию и показал Кэт. Она вздрогнула.

— Я никогда ее не видела, но слышала о ней. Ты же знаешь людей, им нравится наблюдать, как страдает ближний. Года через два после той ночи с Брэдли мне говорили, что встречали его с одной и той же женщиной. Судя по тому, как ее описывали, это, должно быть, она. Вряд ли в Крунгтепе найдется еще одна такая же. Какое тело! Не стоит осуждать его за то, что он предпочел ее. Теперь, когда все осталось в далеком прошлом, я могу признать: эта шлюха выглядит просто фантастически!

— Ты не слышала, где она работала?

Кэт покачала головой.

Я уже собирался уходить, когда мне пришло в голову достать из кармана фотографии Уоррена. Я показал ей самую последнюю: Уоррен с Джорджем Уокером Бушем во время приема в Розовом саду. Глаза Кэт перескакивали со снимка на меня. Страх? Скорее, оцепенение. Она положила ладонь мне на руку.

— Дело касается его? В таком случае мой тебе совет: брось расследование.

— Почему?

— Ты слышал термин «специальный заказ»?

— Конечно. Он один из этих?

— Самый-самый. В свое время его очень хорошо знали в барах. Стоило ему приехать, и слух об этом сразу же распространялся повсюду. Он платил большие деньги девушкам, если они соглашались пойти с ним. Но никто из них не шел с ним во второй раз. Они держали язык за зубами, так что о том, что происходило, можно было только гадать. Фаранги нас, тайцев, не понимают. Они считают, что раз девушка себя продает, значит, у нее нет ни чувства собственного достоинства, ни определенных моральных рамок. А правда чаще всего как раз в обратном. Такие женщины, как твоя мать, — люди, свободные духом. Ты можешь себе представить, чтобы Нонг долго держалась на обычной работе или позволила помыкать собой мужчине? Женщина продает свое тело потому, что это безопаснее, чем выходить замуж за грубого пьяницу, который таскается по шлюхам и трахается без всякой защиты. Так вот, с этим никто не ходил во второй раз, по крайней мере я так слышала.

— А затем он внезапно прекратил появляться в барах?

— В середине девяностых сюда хлынули русские девушки из Сибири. И они соглашались на его штучки, что бы он им там ни предлагал. Они прекрасно знали, что такое «специальный заказ». Все организовывали их сутенеры, и у него отпала нужда ходить в бары. Сибирячки — девки крутые. Наверное, из-за климата.