Банды Нью-Йорка - [79]

Сражение на Райвингтон-стрит, конечно, не было столь массовым, как битвы прошлых лет, которые вели между собой крупные банды Бауэри и Пяти Точек. Однако никогда еще прежде бандиты не применяли так плотно огнестрельное оружие. Гангстеры прежних времен предпочитали разрешать конфликты с помощью дубинок, зубов, кулаков, кирпичей, и лишь изредка кто-нибудь пускал в дело револьвер. Но во времена Истмена уже мало кто из бандитов не носил по крайней мере два револьвера; некоторые таскали и по четыре, это не считая их обычного снаряжения – дубинок и кастетов. В 1911 году был принят закон, который объявлял ношение огнестрельного оружия преступлением, караемым тюремным заключением. До его принятия гангстеры открыто носили оружие на бедре или за поясом, а некоторые подвешивали револьверы под мышкой в специальной кобуре. Такое ношение стало популярно среди убийц; револьвер, расположенный таким образом, было легче достать, чем из другого места, к тому же снижалась вероятность того, что кто-то из противников перехватит его. После введения в действие закона бывало и так, что главарь группировки, который временно был не в ладах с властями, ходил, спасаясь от произвола полиции, с зашитыми карманами, а за ним следовал «адъютант», подававший ему сигареты, спички и все, что могло понадобиться. Детективы не только не могли найти револьвер у такого человека, они не могли его даже подбросить, чтобы затем посадить в тюрьму по сфабрикованным доказательствам.

Но никоим образом не стоит думать, что подобный гангстер был беззащитен. Поблизости всегда находились его головорезы, вот уж их карманы были буквально переполнены ножами, дубинками и револьверами, и в случае какой-либо опасности, угрожающей их главарю, его спутники мгновенно подсовывали ему нужное оружие. Таких оруженосцев часто арестовывали, но они с радостью шли на это ради того, чтобы послужить своему хозяину. Бывало, что револьвер носила женщина; она могла держать его в муфте или в огромной шляпе, какие носили в тот период, или в кармане пиджака. Огромные прически под названием «укладка микадо», популярные в 1890-х годах, также предоставляли собой отличный тайник для оружия; а когда в моду вошла прическа с валиком, то проволочное приспособление, называемое «крыса», на которое накладывали волосы, легко заменялось револьвером. Иногда любовницы гангстеров носили револьвер, прикрепив его эластичными лентами к предплечью, и его можно было вытащить через разрез в рукаве. Многие гангстеры держали запасные револьверы и дубинки в табачных лавках по своей территории.

2

После вынужденного соглашения о перемирии с Келли Монах Истмен стал искать выход своему неугомонному духу, лично участвуя в различных избиениях, которыми раньше занимались его люди. Не прошло и трех недель после сражения на Райвингтон-стрит, как Истмен и двое его гангстеров отправились на улицу Фрихолд, дом № 1, где напали на Джеймса Мак-Махона, извозчика, нанятого Дэвидом Ламаром, известным финансистом по прозвищу Волк с Уолл-стрит. Мак-Махон должен был в суде давать показания против Ламара, но, когда он входил со своими юристами в зал суда, Истмен и его головорезы набросились на них и так свирепо избили Мак-Махона, что тот оказался не в состоянии давать показания, и дело закрыли. Гангстеры скрылись, уехав в кебе, но через несколько часов их схватили и посадили в тюрьму Фрихолд, где Истмен на этот раз назвал себя Уильямом Делани.

Монах известил своего помощника Кида Твиста, и тот мгновенно собрал 50 вооруженных до зубов гангстеров и отправил их в колонне фургонов, намереваясь взять штурмом тюрьму Нью-Джерси. Но не успела колонна еще даже подъехать к условленному месту на улице Кристи, как на нее налетел инспектор полиции Мак-Клуски с группой вооруженных полицейских и после ожесточенной борьбы заставил головорезов отступить. Тогда Кид Твист уведомил «Таммани-Холл», и на следующее утро двое самых лучших юристов отправились во Фрихолд. В ход пошли скрытые политические механизмы, были получены нужные свидетельские показания, и, когда Истмену и его людям было предъявлено обвинение в умышленном нападении, их освободили. Они вернулись в Манхэттен с триумфом, и Монах организовал у себя прием в честь спасения от правосудия.

Перемирие между «истменами» и «бандой Пяти Точек» тщательно соблюдалось обеими сторонами на протяжении нескольких месяцев, но зимой 1903 года один из бандитов Истмена по имени Хурст забрел в кабак на улице Бауэри и втянулся в спор с одним из людей Пола Келли, неким Фордом; темой спора стало обсуждение бесстрашия и отваги их главарей. Дебаты закончились дракой, в которой Хурст был покалечен; говорят, Форд сломал ему нос в двух местах и оторвал ухо. Монах Истмен немедленно сообщил Полу Келли, что Форд должен ответить жизнью, в противном случае «истмены» вторгнутся в его район и без промедления отомстят. Как выразился Монах, «мы сотрем твоих парней с лица земли». Келли на это ответил, что Форд уже ждет «истменов», если они, конечно, смогут его взять. Обе стороны стали готовиться к войне. Но вмешались обеспокоенные политики, и была устроена еще одна встреча между Истменом и Келли, которые не давали никаких обещаний, но согласились обговорить вопрос в присутствии нейтральных людей. В сопровождении вооруженных телохранителей главари опять встретились в «Палме». Они официально пожали друг другу руки, а затем, оба с огромными сигарами в зубах, положив руку на револьвер, сели за стол и приступили к обсуждению способов и средств сохранить свою честь и одновременно удержать своих приверженцев от того, чтобы вцепиться друг другу в горло. Они признали: что-то надо делать, так как политики предупредили их – если столкновения между бандами будут продолжаться, защита кончится и полиции будет предоставлена свобода действий. А очень многие полицейские только и ждали возможности разделаться с бандитами, от чьих рук честные блюстители закона так долго страдали.