Банды Нью-Йорка - [34]

Но как только полицейские скрылись из вида, гангстеры возобновили сражение, и беспорядки продолжились. На улицах появились баррикады из тележек и камней, и гангстеры, укрывшись за ними, стреляли, швыряли камни и кирпичи, махали дубинками. Один из громил – «мертвых кроликов» спокойно расхаживал перед своей баррикадой и, хотя в него неоднократно стреляли, сам убил двух головорезов из Бауэри и двух других ранил. Наконец он был сбит с ног подростком, чей брат сражался в рядах «парней Бауэри», и потерял сознание. Этот парнишка забрался на баррикаду и, когда бандит оказался достаточно близко, ударил его по голове огромным кирпичом, самым тяжелым, какой только смог поднять.

Полиция продолжала попытки разогнать сражающиеся банды, но каждый раз терпела неудачу; неоднократно полицейские отступали и несли серьезные потери. Вечером власти в отчаянии обратились к капитану Исайе Райндерсу, политическому боссу Шестого округа и, следовательно, королю гангстеров Пяти Точек, умоляя его остановить побоище. Но хулиганы были так распалены, что отказались подчиниться приказам капитана, а пока он стоял перед их баррикадами, увещевая своих гангстеров, «парни Бауэри» перешли в атаку и Райндерс был жестоко избит. Видя тщетность дальнейших воззваний, он направился в штаб полиции метрополии и посоветовал комиссару Дрейперу вызвать войска. Тем временем гангстеры подожгли два или три дома и продолжали сражаться, а не входящие в банды головорезы терроризировали домовладельцев, которые не бежали из района боевых действий.

Комиссар Дрейпер попросил у генерала Сендфорда три полка, но только в девять вечера раздался рев горнов и дробь барабанов. Штыки гвардейцев сверкали в свете луны и горящих зданий; перед ними шли два полицейских отряда по 75 человек в каждом – они избивали дубинками каждого гангстера, которого удавалось поймать. Хотя вместо трех полков пришло два, 8-й и 71-й, и ни один из них не был укомплектован, их вида было достаточно, чтобы принудить головорезов к повиновению. Бандиты покинули поле битвы и разбежались. Беспорядков больше не было, так как полиция и солдаты патрулировали район в течение ночи и следующего дня. За два дня боев было убито восемь человек и более сотни ранено. Однако говорят, что гораздо больше мертвых и раненых было унесено своими товарищами, так как спустя несколько дней после битвы в подвалах и в подземных проходах Пяти Точек и Парадиз-сквер появилось с полдюжины новых могил и некоторых из наиболее заметных членов банд «мертвых кроликов» и «парней Бауэри» больше не видели в их излюбленных местах.

6 июля несколько залетных «парней Бауэри» устроили отчаянную потасовку с «керрионцами» на Центральной улице, но их оттеснили, прежде чем полиция успела вмешаться. Через несколько дней волнения охватили немецкие поселения в Ист-Сайде, возле Ист-Ривер, и большие отряды полиции были отправлены для подавления стычек между честолюбивыми молодыми хулиганами этого района, которые пытались подражать своим ирландским соседям. Еще около недели периодически вспыхивали драки всякий раз, когда шайки гангстеров Пяти Точек наталкивались на головорезов из Бауэри, но первые очень обижались на то, что полиция и газеты называли их «преступниками». «Мертвые кролики» попросили нас, – писала «Таймс», – опубликовать их заявление о том, что члены клуба «Мертвые кролики» – не воры, что они не принимали участие в беспорядках с «парнями Бауэри» и что побоище на Малберри-стрит произошло между «гвардией Роача» с Малберри-стрит и «атлантической гвардией» из Бауэри. «Мертвые кролики» заверили нас, что очень чувствительны в вопросах чести и не позволят ни одному вору жить с ними под одной крышей, тем более быть членом их клуба».

3

Ситуация немного улучшилась, когда мэр города Вуд наконец распустил муниципальную полицию, но перед Правлением полиции метрополии встали серьезные проблемы с пополнением своих рядов. К осени, когда финансовый кризис начал распространяться, во всем районе было не более 800 действующих полицейских, примерно по одному стражу порядка на 84 жителя. Хотя в основном хулиганы уже находились к этому времени под контролем и даже банды устали от постоянных войн, но вспышки беспорядков и мародерства все еще случались, более того, они происходили все чаще и становились все более серьезными, поскольку банки, заводы и другие предприятия закрывались, наполняя город безработными. И в ноябре, с наступлением холодов, толпы безработных, напуганные перспективой умереть от голода, блуждали по улицам, выпрашивая хлеб и работу. Несколько раз опасность угрожала государственному арсеналу, в котором хранилось огромное количество оружия и боеприпасов, и у его здания была выставлена полицейская охрана, а войска армии Соединенных Штатов день и ночь несли службу в таможне в Бэттери и Государственной пробирной лаборатории на Уолл-стрит. Только когда финансовое положение стабилизировалось и деловая активность вернулась в нормальное русло, Правление полиции метрополии смогло продолжить реорганизацию департамента.

Глава 7 ПРИЗЫВНОЙ БУНТ

1

Драки, бушевавшие на улицах Нью-Йорка с понедельника по субботу жаркой недели в июле 1863 года, начались в знак протеста против закона о воинской повинности, который был принят конгрессом в марте, но этот этап борьбы был очень быстро забыт, и восстание превратилось в мятеж криминального элемента против установленного порядка. Эти беспорядки стали естественным завершением того разрушительного пути, по которому город скатывался все предыдущие пятнадцать лет, и закономерным результатом пагубной политики правительства, вследствие которой Манхэттен превратился в Мекку преступников со всех частей Соединенных Штатов и европейских трущоб. «Эта чернь не народ, – писал Генри Дж. Раймонд в «Нью-Йорк таймс», – и не является его частью. В большинстве своем это самые подлые людишки со всего города. У них нет даже того оправдания, которое обычно бывает у черни, – они не являются рабами собственных страстей и невежества. Они разглагольствуют о деспотизме закона о воинской повинности, по крайней мере, с этого они начинали; но три четверти активных участников беспорядков – молодые люди в возрасте до 20 лет, никак не подлежащие призыву. Если завтра закон отменят, воодушевление толпы останется тем же. Его источники совершенно не имеют отношения к этому закону, как и к любому другому, – это жгучая ненависть к тем, кто находится в лучших обстоятельствах, стремление к грабежам, варварская злоба против людей другой расы, желание поддержать терпящих поражение мятежников Юга... Эту чернь надо наконец сокрушить... угостить картечью».