Бандитский путеводитель - [10]

— Хорошо! Ты ответственный за проведение расследования, тебе и решать, — вздохнул Орлов. — А Стас сейчас где?

— Ездит по федерациям силовых видов спорта, пытается выяснить, не состоял ли наш «клиент» в какой-то из них. У борцов и боксеров уже был, но те за своего его не признали.

— То есть, получается так, что, если мы не выясним, кто он такой, этот «снежный человек», то расследование зависает очень серьезно?.. Да-а-а… Проблемка! Ну а ты чем сейчас думаешь заниматься?

— Порыскаю по соцсетям, — пожав плечами, ответил Лев. — Там можно найти не только бывших одноклассников и однокурсников, но и бывших сослуживцев. Даже бывших сокамерников. Вдруг кто-нибудь из морпехов что-нибудь знает про бывшего своего коллегу с татуировкой белого медведя?

— Ну занимайся, удачи… — кисловато пожелал генерал, принимаясь за лежащие перед ним бумаги. — Да! Чуть не забыл. За этим усопшим в Еремеево машина уже выехала. Как только его привезут, им будет заниматься Дроздов.

Усевшись за компьютер в своем кабинете, Гуров с головой ушел в дебри Интернета. Он нашел сайт, на котором общались бывшие морские пехотинцы, и сделал запрос по поводу татуировки с белым медведем, выложив там посмертное фото «снежного человека». Вскоре он получил несколько ответов, из которых явствовало, что подобный рисунок у морпехов появился где-то в конце первого десятилетия двухтысячных. Как раз в ту самую пору, когда Россия, к недовольству европейских соседей и США, продолжила освоение Арктики и начала формировать воинские подразделения, предназначенные для обороны наших заполярных территорий. Вот тогда-то в одной из частей морской пехоты некий умелец и начал делать своим сослуживцам такого рода наколки.

Кроме того, еще один из откликнувшихся поведал о том, что бойцы 18-й бригады в обязательном порядке накалывали себе лишь якорь, а вот медведя изначально татуировали единицы. Лишь уже ближе в пятнадцатому году это стало массовой традицией. Впрочем, эта информация, по сути, ничего не давала в плане идентификации неизвестного на снимке. А вот самый ценный ответ прислал последний из откликнувшихся. По его словам, человек, изображенный на фото, проходил службу, предположительно, в две тысячи седьмом году, и его фамилия — то ли Шутырин, то ли Бутырин.

«А вот это уже интересно! — мысленно констатировал Лев, испытав уже знакомый, едва ощутимый зуд в позвоночнике, что с ним бывало в те моменты, когда ранее бесплодные попытки вдруг сменялись настоящей удачей. — Похоже на то, что речь идет именно о Пятырине…»

В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет вбежал запыхавшийся, красный от мороза, но чрезвычайно довольный Станислав Крячко. Сняв загрубевшую от мороза кожанку, он сел за свой стол и с некоторым даже ликованием объявил:

— Нашел! И угадай — где?

— Ну, скорее всего, у этих, что дерутся без правил… — невозмутимо ответил Гуров.

Стас многозначительно ухмыльнулся и продолжил:

— Ответ правильный, но нуждается в уточнении: «бои без правил» — термин для «чайников» от спорта. Официально же это называется «смешанные боевые искусства», по-английски — «эм эм эй».

Крячко рассказал, что в клубе ему удалось застать тамошнего президента, который и просветил его по части нюансов в названии этого вида спорта. С опознанием «снежного человека» по снимку получилась некоторая заминка. Президент клуба долго всматривался в лицо умершего и лишь потом смог назвать его имя.

— Короче, Лева, — прищурившись, продолжал Станислав, — в этом клубе — он называется «Атлант» — года три назад появился профессиональный боец по прозвищу «Медведь», который в средней весовой категории уверенно шел к мировому чемпионству. Где и в каких клубах состоял ранее, президент не припомнил. Но он рассказал, что Медведь успел «засветиться» на нескольких европейских командных первенствах. Его фамилия Корнилин, звали — Иван, он восемьдесят пятого года рождения, уроженец Москвы. О! Чего это ты так поскучнел? — насторожился Крячко.

А Лев, услышав, как зовут «снежного человека» по версии Стаса, и в самом деле испытал некоторое разочарование: выходит, зря он столько времени промотался по городу? Почесав висок, он сдержанно пояснил:

— Видишь ли… Дело в том, что результаты наших поисков существенно различаются. На роль нашего покойничка я нашел трех кандидатов, но ни одного из них не зовут Иваном Корнилиным… — Гуров нахмурился и побарабанил пальцами по столу. — Ну, Корнилин так Корнилин… Сейчас надо созвониться с архивом Минобороны, попросить сотрудников найти данные по этому Корнилину.

Он набрал номер и, услышав голос майора-архивариуса, изложил свою просьбу. Тот пообещал обязательно позвонить, но не раньше чем часа через полтора, и в трубке раздались короткие гудки.

— Чего там говорят? — поинтересовался Станислав.

— Говорят, что нам с тобой пора идти на обед! — с наисерьезнейшим видом ответил Лев. — Вроде того, никак нельзя допустить, чтобы товарищ Крячко остался голодным.

Сообразив, что он элементарно прикалывается, Стас ему охотно подыграл:

— Да, да, разумеется! Товарищ Крячко не должен сбавить в весе — ни в физическом, ни в служебном. Поэтому немедленно идем в харчевню!