Бандитский нелегал - [8]

Наконец машина остановилась возле отделения милиции. Все вместе вошли в «предбанник». Зверев обратился к милиционеру с погонами капитана:

– Синицын, ты сегодня тут старший?

– Я, товарищ капитан! – Синицын привстал.

– Приведи-ка товарищу из Москвы задержанного Голикова на разговор!

– Пожалуйста, – ответил Синицын. – Только хочу вам напомнить, товарищ капитан, что санкция на задержание Голикова действительна до 22 часов. Трое суток заканчиваются. А у вас, как мне известно, нет санкции прокурора на продление.

– Я еще не решил, буду ли я его продлевать, – сказал Зверев.

– Я его держу тут до 22.00. В одну минуту одиннадцатого я его выпускаю. Так что решайте, как дальше быть – задерживать или выпускать.

– Решим, это не твоя забота. Твое дело – его охранять. Давай веди задержанного! – Зверев обернулся к Владимиру: – Проходите, товарищ майор, сейчас Голикова доставят.

Открылась массивная железная дверь, и Ледогоров попал в коридор, узкий и плохо освещенный. Коридор был коротким – всего по две двери с каждой стороны выходили в него. Скорее всего, это были следственные кабинеты. Чуть дальше, за следующей дверью, находились камеры изолятора, тоже четыре. Синицын приказал милиционеру, сидящему перед второй дверью, доставить Голикова в кабинет и, открыв перед Ледогоровым дверь следственного кабинета, предложил войти.

Ледогоров вошел внутрь и осмотрелся. Комната была небольшой, два на три метра. Стол со стульями, накрепко привинченные к полу, небольшая лавочка, прикрепленная к стене. Больше в кабинете ничего не было, даже окна. Под потолком тускло горела лампочка.

Владимир сел на стул. Сейчас ему предстоит разговор. Но с чего начать?

Вскоре дверь открылась. Дежурный милиционер ввел высокого худощавого парня с темными волосами. Было ему на вид лет тридцать пять. Волосы коротко подстрижены, прямой острый нос и два синяка под глазами. Нетрудно было понять, что это напоминания о допросе с пристрастием.

– Садитесь, Голиков, – показал на стул Ледогоров.

Голиков медленно сел. Ледогоров вытащил из кармана пачку сигарет и протянул ее Андрею.

– Вы курите? – спросил он.

– Нет, не курю, – ответил тот. – А вы кто, следователь?

– Нет, я не следователь. Я из Москвы, приехал в ваш городишко...

– А я тут при чем?

– Расскажите, что с вами произошло, в чем вас обвиняют.

– А вы разве не знаете? – усмехнулся Голиков.

– Я слышал, что вас подозревают в ограблении магазина...

– Пусть себе подозревают, если хотят... – равнодушно проговорил Андрей.

– Вы сами-то признаётесь в этом?

– Нет.

– А ваши бойцы?

– Какие бойцы? У меня бойцов нет, есть мои друзья.

– Ясно. Вы ведь в прошлом офицер Российской армии?

– Да, было дело...

– Почему ушли?

– Как почему?.. Армия сдохла, вот и ушел.

– У вас синяки под глазами. Вас тут били или проводили допрос с пристрастием?

– Нет, я с сокамерником поспорил. Он оказался фанатом «Динамо», а я за «Спартак» болею. Вот мы с ним и помахались...

Ледогоров сделал для себя вывод, что Голиков достойно выдержал милицейские пытки и не хочет говорить об этом.

– Какие-нибудь жалобы у вас есть? – продолжил Владимир. – Все же вы считаете, что вас тут держат незаконно.

– Нет, никаких жалоб нет. Я думаю, все образуется.

Ледогоров прекрасно знал, что Голикова выпустят сегодня вечером. Зверев не собирается доставать санкцию на продление. Если бы он хотел, санкция бы у него уже была. Значит, на Голикова ничего нет. Но пока эту возможность надо использовать.

– Я хочу вам вот что предложить, – сказал Владимир. – Вас часов в десять вечера выпустят...

– Я в курсе, – ответил Голиков. – Трое суток сегодня заканчиваются.

– Я бы хотел с вами поговорить на одну тему, но не в этих стенах. Думаю, тема вас заинтересует.

Голиков удивленно посмотрел на него:

– Почему вы так думаете?

– Ну, вы человек разумный и, скорее всего, сможете сделать правильные выводы...

– Если вы хотите сделать меня «стукачом», то ничего не выйдет. Я закладывать никого не буду.

– Что вы, у нас в этом плане кадров хватает, – усмехнулся Ледогоров. – Просто я хочу поговорить с вами. Как вы к этому относитесь?

Голиков пожал плечами:

– Сначала надо отсюда выйти.

– Какие проблемы? Хотите – выйдете раньше, это можно устроить. Давайте прямо сейчас поедем в бильярдную, там и побеседуем. Я попробую договориться с вашими стражниками.

Голиков молчал. Ледогоров понял, что допустил промах. «Не надо ни с кем договариваться», – подумал он. Это привлечет слишком большое внимание. Поползут ненужные слухи. А ему нужно оставаться в тени.

– Знаете, – помолчав, произнес он, – давайте сделаем так. Я не буду сейчас ни с кем договариваться, а к десяти вечера подъеду к изолятору на машине. И тогда мы с вами поедем в спокойное место и побеседуем.

Голиков снова пожал плечами:

– Пожалуйста...

– Хорошо, будем считать, что мы договорились, – сказал Ледогоров, вставая из-за стола. – Я не прощаюсь!

Через несколько минут дежурный увел Голикова.

– Как поговорили? – спросил Зверев, как только Ледогоров подошел к нему. Он внимательно посмотрел на Владимира, пытаясь что-нибудь понять.

– Нормально поговорили, – коротко ответил Ледогоров. – Задержание будешь продлевать?