Бандит - [72]

А дальше все было хуже и хуже. Отчим стал брать ее с собой в поездки по городу — у него имелось несколько магазинов, и за каждым нужен хозяйский присмотр. Так что всегда имелась возможность снять комнату в трактире и как следует поиметь свою молоденькую падчерицу. Но и это не самое плохое. Герда уже и привыкла к тому, что фактически является секс-рабыней своего «нового папы». Плохо было то, что отчим уже пресытился обычным сексом, и начал придумывать все новые, в большинстве своем очень болезненные способы использования девушки. Самым простым из которых была обычная кожаная плетка.

Вот тогда Герда не выдержала и сбежала. Куда? Она знала, что у отца где-то в деревеньке, в двух днях пути от столицы, имеется самая что ни на есть близкая родня — бабушка и дедушка. Отца и матери у него не было — они погибли во время одного из обострений воркских войн, и воспитывали мальчишку именно бабушка и дедушка. Герда видела их всего раз, в самом раннем детстве. Они предпочитали не вылезать из своей деревеньки и жили на то, что с нарочным присылал им добрый внучок. Ну и свое хозяйство, конечно — огород, коровы, и т. д. Отец очень хорошо о них отзывался, потому Герда была уверена, что те ее все-таки примут.

В общем, куда могла еще отправиться девушка, убегающая от своего отчима? Конечно же, к родне любимого отца. И как ни странно — добралась. Ее даже не изнасиловали, не избили, не отняли добротное платье из крепкой хорошей ткани. Караванщики кормили, пусть не очень изысканно, зато сытно.

Само собой — ни деда, ни бабки в живых в деревеньке не оказалось. Они умерли почти в один день после того, как узнали о гибели своего любимого внука. Вначале умерла бабушка, потом — дед, прямо на ее похоронах. Хозяйство разобрали селяне, из всей живности остались только худой кот, который встретил Герду жалобным мяуканьем, и еле живой пес, которого как и кота селяне и не подумали взять к себе на довольствие. Кто забрал из дома все подчистую, куда делось то, что за всю свою жизнь накопили деды — Герда узнать так и не смогла. И соседка, и все остальные селяне только отводили глаза и пожимали плечами.

Переночевала она в доме деда, на полу, прижимаясь к теплому боку старого пса, а потом пошла на дорогу, чтобы в слезах и соплях бесславно вернуться в ненавистную столицу. И еще долго в ее ушах бился вой оставленного у двора одинокого пса, и в глазах стоял образ кота, который с мяуканьем бежал за ней до самого тракта, будто прося новую хозяйку вернуться в опустевший дом. Но ей нечего было делать в пустом, ободранном до бревен старом, неприветливом доме.

Обратный путь был граздо, гораздо более худшим, чем дорога сюда. В первый же вечер ее изнасиловал наемник, охранник каравана, в который она напросилась. Вначале он был с ней учтив, вежлив, предупредителен, а ночью влез к ней под одеяло, которое сам и дал, чтобы укрываться от ночного лесного ветерка, и после короткой борьбы сделал свое грязное дело. И следующей ночью произошло то же самое. Только мужчин теперь было трое — еще двое охранников, его друзей. Они были пьяны и очень грубы. Один даже разбил ей губу, когда она отказалась делать то мерзкое, что он от нее потребовал сделать.

Они хотели продать ее в бордель, но Герда умудрилась сбежать, выкрутившись из рук похитителей, и скрывшись в густой городской толпе. Она всегда хорошо бегала, и это ее всегда спасало. Она стала уличной воровкой и попрошайкой.

Казалось бы — чем еще должна заниматься молоденькая красивая девушка, которой к тому же уже нечего терять? Вроде бы очевидно, но…работа шлюхи ей была абсолютно отвратительна, до блевоты, до боли, до смерти. Для того, чтобы быть шлюхой, работающей за деньги или пропитание, все-таки надо иметь к этому хоть какую-то склонность. И лучше всего — уметь расслабляться и получать удовольствие. Как ей некогда советовал ее отчим, который хлестал Герду плетью, если она не начинала имитировать глубокий оргазм. Его оскорблял факт того, что он не может доставить девушке настоящего удовлетворения. Такого просто не могло быть! Значит, она нарочно хочет его позлить. И значит, ее нужно как следует наказать.

Герда ненавидела секс. Ей было противно все, что было связано с этим грязным делом! Мужчины, их поганые вонючие немытые отростки, их слюнявые рты, их запах, их липкие, похотливые взгляды и руки! Она готова была сделать что угодно, лишь бы только ее не коснулись руки этих похотливых тварей, чтобы не ощутить внутри себя пульсирующий мерзкий щупалец этих гнусных существ! Она воровала, ночевала в кустах, на помойке, вместе с бродячими псами, которые признали ее своей, она ускользала от преследователей, быстро бегая и хорошо зная строение города, расположение его кривых улиц и переулков. Знала места, в которых можно отсидеться, и где ей не грозит быть пойманной ловцами рабов и съеденной огромными крысами, живущими в городской канализации. Она рисковала и побеждала. Но вот — ей в конце концов все-таки не повезло. Камень, который попался под ногу, и который был будто сигналом, что все для нее наконец-то закончено.

Когда хрустнула спина — она даже ничего и не почувствовало. Просто онемели ноги. А потом…потом все как в тумане. Болела спина, болели ребра, болела челюсть. Герду кто-то нес на руках, и от него…пахло мужчиной! Мужским потом! Хриплое дыхание мужчины ей прямо в ухо! Она пыталась отбиться, отталкивала его руками, и…гас свет, Герда снова погружалась во тьму.