Банда «Зоопарк» - [11]

– Вы были на его концертах?

– Он репетировал со своей группой в «Силвер Сэндз». Настоящий профессионал. Я немного поболтал с ним и его телохранителями, четырьмя бывшими полицейскими из Лос-Анджелеса. Крутые ребята. Я бы никому не советовал шутить с этим Ричем.

Полковник посмотрел на него с некоторым интересом.

– В Америке этот парень уже привлек внимание мафии. Он зарабатывает слишком много денег, а у них длинные руки.

– Вымогательство – старая игра, – кивнул Рокбрюн.

Он уже понимал, что Скубайд собирается обсуждать с ним совсем не эту проблему.

– Комитет умно поступил, пригласив эту звезду. На балу места свободного не будет.

Скубайд рассматривал свои ухоженные ногти, пытаясь представить, как бы он себя чувствовал, если бы их выдергивали один за другим. Преклонение перед этим коренастым стариком заставляло чаще биться сердце в груди капитана. В присутствии Рокбрюна он всегда нервничал.

– Вы слышали что-нибудь?

– О чем я мог слышать?

– О предстоящей попытке обчистить Августовский бал в праздничный вечер.

Полковник Рокбрюн был поражен не столько ответом Скубайда, сколько полной абсурдностью такого предположения.

– Ты в своем уме, Клод? Какому идиоту могла прийти в голову такая идея?

– Есть сведения из Марселя. Вы же знаете, у нас там надежные люди.

Взгляд полковника оставался таким же недоверчивым.

– Вы имеете в виду, что они действительно слышали… слышали… о том…

– Нет, нет, – быстро прервал его Скубайд. – Они действительно ничего не слышали. Но, наверное, это звучит глупо, они почувствовали.

– А вы?.. – голос полковника звучал теперь бесстрастно и холодно, но вместе с недоверием в нем звучало и искреннее дружелюбие. – Вы приходите и спрашиваете меня?

Лицо Скубайда стало совсем несчастным.

– Простите меня, мой полковник, но я должен был это сделать. Вы же понимаете, как высоки ставки в этой игре.

Тонкость состояла в том, что хотя не были названы никакие имена, собеседники отлично понимали друг друга. Предполагалось, что когда возникают слухи о подготовке такого большого и абсолютно безрассудного дела, как ограбление нового казино на Серебряных Песках в ночь самого большого благотворительного карнавала во Франции, неизбежно появляется мысль о Рокбрюне и его прежних товарищах, совершавших преступления в стиле Робин Гуда.

Эти мысли отражались на искалеченном лице полковника, и выражение его становилось все более суровым.

– Простите, – воскликнул несчастный Скубайд, с тревогой ожидавший минуты, когда его обвинят в нанесении непростительного оскорбления. – Не могли бы вы оценить, какую сумму смогут захватить там грабители или, по крайней мере, насколько ценной окажется добыча?

– Нет, – ответил полковник. – Такой торговлей я не занимаюсь.

Он произнес это с таким выражением, что двусмысленность ответа не могла пройти мимо собеседника. Но капитан сделал вид, что не заметил этого.

– Пятьдесят миллионов долларов, – сказал он. – Это оценка автора статьи в парижской «Геральд Трибюн».

– Пятьдесят миллионов долларов! – повторил пораженный полковник. – Это было бы ограбление века!

Детектив сунул руку в боковой карман и извлек оттуда какую-то бумагу.

– Здесь у меня предполагаемый список того, что появится на балу.

Когда речь шла о подобных вещах, детектив думал не о том, кто будет, а о том, что будет. Он больше размышлял о драгоценностях, чем о тех, кто их носит.

– Изумрудный комплект: диадема, ожерелье, брошь, браслеты и кольца будут у вдовы нефтяного короля миссис Кренстон Мраберри. Цена их около двух миллионов. Безупречные изумруды ценятся сейчас выше, чем бриллианты. Натальский солитер, пятьдесят шесть каратов, недавно купленный актером Скоттом Реджисом для жены, стоит полтора миллиона. Винстонский бриллиант леди Бёрдик почти не уступает ему. Колье махарани из Сахараннандж, рубины Ван Джелдера, сапфиры миссис Нутчинсон, среди них известнейшие в мире. И это еще далеко не все. А вдобавок, – Скубайд вздохнул, – ко всем этим драгоценностям, за которыми многие годы охотятся все грабители на Побережье, каждая из приглашенных женщин наденет самое лучшее, что у нее есть. И их небольшие украшения вместе составят огромную сумму. Когда это подсчитают страховые компании… Он не закончил фразу, помолчал и добавил:

– На празднике будет префект Приморских Альп с супругой, министр внутренних дел, американский и английский послы тоже сообщили о своем намерении здесь присутствовать.

– Это было бы невозможно… Впрочем, при таком улове, – пробормотал полковник. – Так Марсельская полиция действительно слышала…?

– Нет, нет, нет, – энергично запротестовал Скубайд. – Этого я не говорил. Иной раз, когда замышляется что-то действительно большое, нет нужды слышать об этом. Большое дело всегда имеет отголоски. На прошлогодних Августовских балах, где тоже демонстрировались большие ценности, вполне достаточно было обычных мер безопасности. Но на этот раз…

Полковник хорошо знал, что имеет в виду детектив, когда говорит об отголосках. Ему и самому не раз приходилось ощущать их – невидимые волны, словно идущие от какого-то скрытого передатчика преступления, возникающая без видимой причины напряженность. А что в основе всего этого? Ничего, но в то же время обязательно должно быть что-то. Возможно, скрытая работа законов взаимодействия, которую может уловить лишь тот, кто настроен на нужную волну.