Банда Гимназиста - [28]
– Змей мало видел людской теплоты, я же отнесся к нему дружески, по-человечески, предложил участие. Несмотря на его показную заносчивость, он добрый парень. Только вот воздействовать на него лучше осторожно, с оглядкой.
– А ты прямо-таки педагог! – улыбнулся Меллер.
– Я же восемь лет командовал бойцами, хочешь или нет – приходилось быть и педагогом.
Андрей посмотрел на часы:
– У-у, как быстро летит время! Ты ужинал?
– Еще нет.
– И я. Сегодня такой трудный денек выдался, что сил нет готовить еду. Давай отужинаем в трактире?
– Идет. А что, у вас на «Ленинце» опять «внеурочные»?
– Да не совсем. После работы было общее собрание коллектива. Создали мы на заводе производственное совещание.
– Что ж это за зверь такой?
– Производственное совещание есть выборный орган, он состоит из представителей всех цехов и служб, дирекции, завкома, партячейки. Орган призван заниматься внедрением новых видов продукции, реконструкцией производства, обучением молодежи, социальными вопросами. Задумка хорошая: производственное совещание объединяет усилия администрации, завкома и парторганизации, устраняя тем самым их противоборство и потуги на лидерство. Идея родилась еще зимой, в высших партийных кругах. На последнем же съезде лишний раз подчеркнули необходимость создания производственных совещаний.
– Ну и как прошло?
– Суматошно. Директор предложил выбрать по два делегата от каждого цеха, партячейки и завкома, плюс – представители службы главного инженера. Битый час судили да рядили. Особенно волновались литейщики и рабочие механического. У нас было потише. Выбрали Дегтярева с заготовительного участка и меня.
– Тебя?
– Ага. Сам не ожидал. Причем единогласно. Только комсомольцы из бюро были против. Выступил Крылов, сказал, будто Рябинин «якшается» с нэпманами, а Самыгин заметил, что я работаю на заводе недавно и потому плохо знаю проблемы производства. На них тут же накинулись Ковальчук с завкомовскими стариками, да и Трофимов поддержал мою кандидатуру.
– А что ваш Крылов имел в виду, когда говорил о нэпманах? – недоуменно пожал плечами Меллер.
– Очевидно, намекал на моего фронтового друга Старицкого. Он ведь заведует пекарней.
– Ах да-да, ты говорил.
– Так вот, вчера вечером после пикника Георгий пригласил меня на ужин в «Ампир»…
– Ну-у, тогда представляю, что произошло! Тебя видел какой-нибудь комсомольский патруль?
– Вот именно. Сидим мы, закусываем, слушаем дамский оркестр, а они идут мимо, заглянули в зал. Среди патрульных был и наш Крылов.
– И все же это не повод для отвода кандидатуры, определенно! – решительно взмахнул рукой Наум.
– Я тоже так думаю… А вот Самыгин меня просто озадачил! У нас с Сашей были очень ровные отношения. После собрания он бросил мне, что объяснит попытку отвода при отдельном разговоре. Что он там еще выдумал – не знаю.
– Плюнь, Андрюша, все это – глупые козни, – заявил Меллер. – Идем-ка ужинать.
Глава VIII
Андрей уже собирался домой, когда в его кабинет заглянул Самыгин.
– Задержись, товарищ Рябинин, разговор есть, – комсомольский секретарь плотно притворил за собой дверь.
– Рабочий день закончен, а о комсомольских или общественных мероприятиях, по-моему, не сообщалось, – сухо ответил Андрей.
– Я зашел объяснить причину моего поведения на вчерашнем собрании.
– К чему объяснения? И так все ясно: вы с Крыловым составили небольшой заговор, чтобы завалить мою кандидатуру. Только непонятно, почему бюро ячейки путает мой моральный облик с деловыми качествами. Производственное совещание – не идеологический отдел, и в его обязанности не входит задача вникать, где и с кем я ужинаю в выходные дни.
– Не обращай внимания на Крылова. Он чересчур зарапортовался, – поморщился Самыгин и подвинул себе стул. – Садись, разговор будет долгим.
К отводу Крылова я не имею ни малейшего отношения, поверь. Я выступал против тебя совсем по иному поводу.
– Неужто? – усмехнулся Андрей.
– Даю слово комсомольца. А сделал я это из соображений здоровой рациональности. Видишь ли, Андрей Николаевич, в воскресенье я имел разговор с товарищем Гриневым, членом коллегии ГПУ и главным помощником самого товарища Черногорова…
Андрей почувствовал легкий холодок в груди: «Ну, началось. Папочка приступил к активным боевым действиям!»
– …Так вот, коллегия ГПУ считает, что тебе необходимо поработать на органы. У чекистов сложилось положительное мнение о тебе, особо отмечаются заслуги в гражданской войне, многолетний фронтовой опыт. Сегодня страна переживает сложный исторический момент – началось восстановление хозяйства, мы уже стали жить лучше, но все еще копошатся по темным углам буржуазные недобитки, в городах орудуют уголовные элементы. В ГПУ не хватает грамотных, опытных кадров…
– Прекрати агитацию, Саша, – оборвал Самыгина Андрей. – Мы с тобой не на кружке политграмоты. Говори по существу, чего хочет Черногоров. Чтобы я перешел в ГПУ?
– Да.
– И именно поэтому, зная о том, что я, как комсомолец, не должен отказаться от столь лестного предложения, ты пытался дать мне отвод?
– Так точно.
– Логично: зачем избирать человека в состав производственного совещания, ежели завтра он окажется на другой работе?
У Януса два лика. Он смотрит вперед и назад. Он видит и прошлое, и будущее.Говорят, боги забирают к себе тех, кто попадается им на глаза. Другими словами, чем ты незаметней, тем больше у тебя шансов умереть от старости, а не от бандитской или чекистской пули в расцвете лет.Весна 1924 года. В уездный городок прибывает уволившийся из Красной Армии командир.Бравый кавалерист, орденоносец получает высокую должность на заводе, решительными методами наводит порядок среди несознательного элемента, приобретает авторитет у старых пролетариев и влюбляется в дочь зампреда ОГПУ.Казалось бы, идиллия начала НЭПа.
Героическому красному командиру не приходится скучать на гражданской работе. Мобилизованный в карательные органы революции отважный комэск снова в седле: надо то лесную банду разгромить, то крестьянское восстание подавить.Влюбленный в дочь зампреда ГПУ Андрей чувствует, как над головой сгущаются тучи. Заботливый отец наверняка заинтересуется подноготной будущего зятя и сумеет выяснить, что за образом красного орденоносца Рябинина скрывается каппелевский офицер Михаил Нелюбин.И тогда Андрей с Полиной принимают единственно верное решение.
Есть места на планете, которые являются символами неумолимости злого рока. Одним из таких мест стала Катынь. Гибель самолета Президента Польши сделала это и без того мрачное место просто незаживающей раной и России и Польши. Сон, который лег в первоначальную основу сюжета книги, приснился мне еще до трагедии с польским самолетом. Я работал тогда в правительстве Президента Калмыкии Кирсана Илюмжинова министром и страшно боялся опоздать на его самолет, отправляясь в деловые поездки. Но основной целью написания романа стала идея посмотреть на ситуацию, которую описывалась в фильмах братьев Вачовских о «Матрице».
«…Половина бойцов осталась у ограды лежать. Лёгкие времянки полыхали, швыряя горстями искры – много домашней птицы погибло в огне, а скотина – вся.В перерыве между атаками ватаман приказал отходить к берегу, бежать на Ковчег. Тогда-то вода реки забурлила – толстые чёрные хлысты хватали за ноги, утаскивали в глубину, разбивали лодки…».
Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.
Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.
Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор». .
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?
Хан Батый назвал этот город «злым». Ещё нигде его войско не встречало столь ожесточённый отпор. Русские витязи отважно бились на крепостных стенах маленького Козельска, защищая его от несметных полчищ кочевников. Семь долгих недель длилась осада. Потом город пал. Ворвавшись в Козельск, завоеватели не пощадили никого, даже грудных детей. И вот появился шанс переиграть тот бой, навсегда изменив привычное русло истории. На помощь далёким предкам отправляется отряд российского спецназа во главе с майором Деминым. Их всего пятеро против десятков тысяч, задание выглядит форменным самоубийством.
На дворе лето 1735 года. «Бироновщина» – страшное время для страны. Люди исчезают по ночам, дыба и раскаленные клещи палача в Тайной канцелярии не знают отдыха. Смутный период накануне русско-турецкой войны, когда ловкий и предприимчивый человек со шпагой и пистолетом может круто изменить свою судьбу – и судьбы страны.Наш современник Игорь Гусаров оказывается в теле курляндского барона Дитриха фон Гофена, который решил попытать счастья в «варварской и дикой Московии». Игорь готов рискнуть головой и пройти любые испытания, чтобы предотвратить дворцовый переворот «дщери Петровой» – беспутной Елизаветы.Здесь и сейчас, на топких берегах молодой имперской столицы, в свете чадящих светильников, в бальных залах дворцов и в душных кабаках, куется новое будущее России, новое будущее всего мира.Если ты настоящий гвардеец – возьми судьбу за горло и поверни маховик истории!
На дворе лето 1735 года. «Бироновщина» — страшное время для страны. Люди исчезают по ночам, дыба и раскаленные клещи палача в Тайной канцелярии не знают отдыха. Смутный период накануне русско-турецкой войны, когда ловкий и предприимчивый человек со шпагой и пистолетом может круто изменить свою судьбу — и судьбы страны. Курляндский барон Дитрих фон Гофен, решивший попытать счастья в «варварской и дикой Московии», готов рискнуть головой и пройти любые испытания, чтобы предотвратить дворцовый переворот «дщери Петровой» — беспутной Елизаветы.
Действие происходит в 1735-м году, во времена пресловутой «бироновщины». Восемнадцатилетний дворянин Елисеев начинает свою карьеру в Тайной канцелярии. Умному, честолюбивому и умеющему за себя постоять юноше не по душе бумажная рутина службы, и фортуна дает ему шанс проявить себя. Помощь приходит откуда и подумать было нельзя. Из нашего времени, из 21 века, к нему, в век 18-й, попадает его потомок из рода Елисеевых. У одного — природный ум и сила, у второго — дедуктивные способности и криминальные познания, опережающие текущую эпоху.