Банальная история - [22]

И почему разбирается Тхлин, а не старший каган? Где вообще Тыгр?

— Сегодня ночью злой дух убил Старшего кагана, — слова младшего вождя падали тяжело, как камень, которым кинули в обвиняемого, — прямо на совете убил. Угурт собирался прикончить и меня, но я справился с ним.

Что за чушь, изгнать угурта можно только с помощью хорошо обученного, опытного шамана, а никак не бойца. Пусть самого лучшего. И причем здесь он, Гтын?

— Оба наших шамана, — размеренно шагающий взад-вперед оратор остановился, лицо испещрила кривая ухмылка, — оба, — еще раз подчеркнул каган, — отсутствовали. Поэтому нам пришлось просить помощи у старого Шлегэ.

Уже плохо, вредный старик обязательно заломил огромную цену. Да и обращаться к соседнему племени — все равно, что сыпать соль на раны.

— И что же он сказал? — вопросил воздух Тхлин.

Уже ясно, ничего хорошего.

— А поведал он, что, — издевательски протянул мужчина, — оного духа натравил кто-то из шаманов. Совсем недавно. И тут оказывается, что Криг с ученичком тайком провели некий обряд, после скрывшись из племени.

Когда до Гтына дошло, в чем его обвиняет, от злости помутилось в глазах. Да как они могли!

— Я требую справедливости. Вы не смеете обвинять учителя в подлом убийстве

— И как тогда ты объяснишь произошедшее, Гтын? — подчеркнуто миролюбиво уточнил один из советников мертвого старшего кагана, — ведь все там были, на злополучном Совете.

— Любой шаман умеет вызывать и направлять угурта, было бы желание. Да тот же Шлегэ: он и учителя, и старшего кагана люто ненавидит. И мы всегда, всегда, — выкрикнул Гтын, сжимая кулаки, — собирали целебные травы в это время, свет вас всех забери!

— Что ж, признаю твои слова разумными. Но не находишь ли и ты все совпадения подозрительными? — продолжил советник, поймав еле заметный кивок одобрения от хозяина, — ведь и твой учитель, в последнее время, часто оспаривал решения Совета.

Да, глупые ваши решения — вот и оспаривал. Но не повод же для убийства… Гтын крепко зажмурился, в напрасной надежде, что ему все пригрезилось.

Ничего он им не докажет, они все настроены против него. Даже Тлиха. Даже друзья-сотоварищи. А еще, в глубине души, жил затаенный страх: что учитель действительно виноват, что он заставил призрачного жителя избавится от противников, а потом подставил ученика, отправил на верную гибель… Да, их постоянный собеседник из Нижнего мира не угурт, но трудно ли незнающему перепутать духов.

— Требую суда предков, — единственный оставшийся выход. Уж в такой просьбе Гтыну никто не посмеет отказать.

Суд предков… Просто смертельный поединок в зачарованном круге, один на один. Считается, что противника обвиняемому выбирают сами Почтенные Предки, но на самом деле, ушедшие крайне редко вмешиваются в дела живых. Так что второго поединщика назначает старший каган, а, за неимением оного, младший. С другой стороны, с победителя снимаются все обвинения, и дело не пересматривается. А вот если проиграешь, то тебя вычеркивают из списка живых и такого изгнанника не примут нигде, а уж про посмертие и вспоминать не хочется. Именно из таких скитальцев, не находящих покоя ни в мире живых, ни в мире мертвых, со временем получаются зловредные духи.

Хотя, кто ему даст победить…

Несколько дней, пока пригласят другого шамана, тот зачарует ритуальное место, приглашая любимых предков полюбоваться на веселое зрелище и помочь осудить отступника. Пока выберут воина, пока известят соседей — есть время что-нибудь придумать.

Младший каган, всегда отличавшийся завидной предусмотрительностью, позаботился, чтобы до поединка Гтын не мог ничего сделать. Будучи запертым в собственном доме и тщательно охраняемым, не удавалось даже поговорить с отцом и друзьями. Все шаманские принадлежности отобрали, даже обидно. Конечно, при большом желании вызвать какого-нибудь мелкого духа Гтын бы смог — но подписываться под обвинительным приговором несколько неблагоразумно.

Несколько дней прошли в невеселых размышлениях и давящем одиночестве. Два раза в день приносили еду, но говорящие через губу охранники — не слишком хорошая компания. Учитель не возвращался.

День поединка неумолимо приближался. Выданный меч, по виду вполне неплохой, дали только подержать, правда, твердо пообещав отдать попозже — до начала боя. Выходить на смерть тянуло не сильно, но противно не столько то, что его ждет неминуемый провал, а то, что имена учителя и его будут навечно опозорены.

По обе стороны от ученика шамана вышагивали бойцы — как будто он не раз бежавший каторжник. Тлиха, с неестественно бледной кожей стояла, будто столб проглотив. В черных волосах мелькали цветные ленты, на лице блуждала приклеенная улыбка — действительно ли радуется любимая тому, что "преступивший" получит заслуженную кару? Как он ни старался, но поймать взгляд девушки Гтыну так и не удалось. Вокруг ритуального круга толпились соплеменники, отдельно расположились каган с советниками и приглашенные шаманы, настроенные строго контролировать применение обвиняемым шаманских сил. В зачарованном круге горой мускулов возвышался выбранный духами воин.

По таинственной причине духи назначили Грыха, так что судебный поединок предполагался веселым. Лучший поединщик племени, парень на равных бившийся с опытнейшими воинами, первый клинок клана и Гтын, державший оружие в руках куда реже даже детей. Сколько он протянет, прежде чем его нарубят в фарш?