Бамбуковый меч - [3]

Каждый по–своему: богатые играют в гольф и теннис, веселятся в ночных клубах, летают на заграничные курорты на очаровательных тропических островках Тихого океана. А остальные просто сидят дома…

Уда достал из ящика письменного стола две белые чашки, насыпал в них кофейного порошка, добавил сухих сливок и налил кипятка из термоса…

— У многих ребят этим ограничивается весь ужин! — грустно усмехнулся Уда. — Ведь еда — самое дорогое. Верный способ сохранить деньги — это сэкономить их на еде… Заметил ли ты, что заказывали сегодня студенты в закусочной? Одну лапшу, потому что мясо им не по карману. Вот почему происходит сейчас удивительное, страшное и позорное явление, о котором так мало пишут газеты: вновь возродилась средневековая болезнь "бери–бери", которая возникает от недостатка витамина B1. В старину ею болели матросы, которые подолгу плавали на утлых парусных кораблях, и голодные крестьяне. И те и другие не видели ни мяса, ни яиц. После мрачного всплеска в послевоенные годы эта болезнь — символ голода и нищеты — исчезла, но в наши дни появилась снова, на сей раз у студентов. "Бери–бери" сейчас — одна из грустных примет студенческой жизни… Недавно врачи со страниц газет обратились к студентам с призывом продумать рацион, чтобы избежать опасной болезни. Врачей легко понять: ведь они не могут обратиться к торговцам мясными продуктами с бесполезной просьбой снизить цены.

Мы сидели на полу, попивая кофе. Уда замолчал, закрыв глаза и устало прислонился к ножке письменного стола…

— Пожалуй, я лягу спать, — произнес он сонным голосом. — А ты — постарайся больше не приходить в ту закусочную…

* * *

В большой круглой столовой университета два просторных этажа, и подают в них одни и те же блюда: рис, лапшу с мандаринами, котлеты и коричневый соевый суп. Правда, на втором этаже они стоят гораздо дороже, чем на первом. Наверху официантки улыбаются и вручают студентам тарелки и чашки, а внизу — хмуро суют их стоящим в очереди. На втором этаже — чистые столы и мягкие стулья, на первом стулья — жесткие, шаткие, а покрытые клеенкой столы, всегда грязны. Наверху обедают те студенты, чьи аккуратные автомобили стоят рядком у университетской ограды, а внизу торопливо съедают лапшу те, кто работает в выходные дни, кто худ, и чья тонкая одежда не согревает тело промозглой зимой. Высокие цены преграждают им путь на благонравный и тихий второй этаж…

Тягостно смотреть на пожилых людей, пришедших в дешевую студенческую столовую.

Среди гибких юношей с непокрытыми черными шевелюрами, склоняющимися над тарелками, легко можно было заметить кряжистый лысый затылок. Он чувствовал на себе удивленные взгляды присутствующих и потому был напряжен. Но дешевая еда стоит и унижения! Взгляд старого человека был безучастным, а короткие пальцы судорожно сжимали палочки для еды…

Сердце дрогнуло от тоски и боли… Но счастливы ли те, кто гордо восседает за столом на верхней веранде, словно забравшись на верхний этаж жизни?..

* * *

"Кастелянша Ониси будет уволена!" — разошелся по общежитию для иностранцев тревожный слух. Скрытная, всегда внимательная и напряженная, Ониси не была нашим другом, но ее все равно было жаль: как–то сложится теперь ее судьба?.. Да и за что могли уволить кастеляншу, такую серьезную и исполнительную? Должно быть, нашлись люди, кого прельстила ее бесплатная кукольная квартирка на первом этаже общежития: ведь жилье стоит так дорого!

Предположения оправдались: однажды в дверь к Ониси постучал чиновник университета и по–хозяйски осмотрел две крошечные комнаты. Отныне здесь будет жить он, а кастеляншей станет его жена.

После визита чиновника сдержанную красотку Ониси словно подменили.

— Мерзавец! — кричала она, выбегая в коридор и потрясая то рубашкой, то брюками, которые она укладывала в чемодан. — Мы еще посмотрим, кто из нас окажется счастливее! Пока ты будешь гнить в этом чертовом университете, мой муж откроет собственное дело!

Как и подобает настоящей японке, Ониси боготворила своего мужа. Хотя он всегда говорил ей "ты", она неизменно обращалась к нему только на "вы". Когда супруги выходили на улицу, он шагал впереди, а она робко семенила следом. Не раз, когда мы угощали мужа Ониси блинами с медом, он с достоинством откусывал кусочек, а остальное молча совал жене, и та покорно съедала блин, или незаметно отставляла тарелку подальше…

Мы редко видели мужа Ониси, потому что он уходил из дому рано утром, а возвращался глубокой ночью. Чем он занимался днем, никто не знал.

— А мой супруг вчера открыл лавочку! — с гордостью сообщила Ониси однажды утром, шелковой кисточкой обмахивая щёгольские мужские ботинки. — Теперь мы как–нибудь проживем! Нас прокормит маленькая закусочная в соседнем городке!..

Через несколько дней она, радостно напевая, протянула мне местную газетку:

"Ах, как очаровательна закусочная "Отдых души", которую содержит господин Ониси! — начиналась статья, помещенная на самом видном месте. — Даже соевый творог здесь стоит всего триста иен!.."

— Вы представляете, — воскликнула Ониси, — эта статья обошлась нам совершенно бесплатно, ее написал товарищ мужа!