Бамбуковый меч - [21]

Кулаком о стол и не крикнет: "В народ!"

— писал на рубеже веков народнический поэт Исикава Такубоку (Русский текст по: "Исикава Такубоку. Избранная лирика". М., "Молодая гвардия", 1971, С. 70.). В те годы началось японское хождение в народ. Нужно ли говорить о том, что оно окончилось неудачей?

Тогда японские народники, подобно русским предшественникам, решили изменить общественное устройство другим способом: убить императора, после чего прогнившая иерархия должна развалиться сама, и тогда среди людей восторжествуют порядок и справедливость…

Общественные теории никогда не возникают на пустом месте. Самая прогрессивная из них не приживется, если не созрела для нее социальная база. В десятые годы нынешнего века учение народников, которое в России уже утратило актуальность и уступило место самому прогрессивному, — марксизму, — в Японии вполне отвечало задачам дня. Поэтому и для подготовки покушения на императора в 1910 году японские народники взяли план убийства Александра II деятелями "Народной воли".

Он был скопирован в японском духе, вплоть до мелочей. Убить императора предполагалось тем же способом, что и русского царя, — бомбой, брошенной в карету. По примеру Софьи Перовской, революционерка Канно Суга должна была подать сигнал, увидев приближающуюся карету, а Фурукава, подобно Желябову, с силой бросить бомбу…

Заговор провалился еще раньше, чем все участники были оповещены о нем… Развитая и окрепшая в веках машина повального шпионажа сработала автоматически, заговорщики были схвачены и вскоре казнены. Канно Суга, в юности очарованная образом Софьи Перовской и давшая обет продолжить ее дело, писала в предсмертных записках: "Наш народ искренне верит в императорский дом, и это делает невозможным продолжение социалистического движения. Поэтому я решила во что бы то ни стало разрушить эту веру. Для этого нужно было изготовить бомбу, бросить ее в императора и показать, что он — такой же человек, как и все мы, и из него так же может течь кровь…" (Цит. по: Акияма Киёси, "Нихон–но хангяку симо" — "Идеология японского революционаризма", Токио, изд–во "Гэндай ситё", 1973, с. 43.).

С высоты исторического опыта нам хорошо видны наивность и беспочвенность народнической борьбы. Значит, жизни их прожиты зря? Нет, они породили новые поколения революционеров, более образованных и зрелых. Воспринимая явления истории с точки зрения нравственной ценности, народники были людьми совестливыми и чистыми. "Кровь мучеников не пропадает даром, — писал русский народник Соколов, — она смывает толстый слой нравственной грязи". В народниках, и японских, и русских, мы должны ценить удивительную душевную чистоту, ежечасную готовность принесения себя в жертву ради народа, и взволнованную веру в то, что обязательно наступит на земле царство любви!..

Кинугаса устало закрыл глаза, откинулся на спинку стула и замолчал…

На столе дымилась, источая аромат, острая китайская еда. Вздохнув, Кинугаса взял было палочки, но тут же положил их на скатерть.

— Эти события произошли в годы моего детства. Я помню то время так, словно оно было вчера. Душевный подвиг народников сладким грузом лег на мою душу. Тогда я дал обет претворять в жизнь их любовь к обиженным и слабым, — и обязательно побывать в стране, подарившей миру народников и Льва Толстого…

— А знаете ли вы, сэнсэй, что во время русско–японской войны деятели "Хэйминся" узнали о борьбе РСДРП и начали поддерживать контакт с В. И. Лениным? К этому привела их логика действия…

И я рассказал Кинугасе о двух письмах.

Во время войны народническая газета "Хэймин симбун" была единственной, выступавшей за мир. Статья Ленина "К русскому пролетариату" была напечатана в ней уже через два месяца после своего появления на свет. В рекордно короткий срок она была доставлена в Японию и переведена, хотя контакты с внешним миром были ограничены до предела. 6 ноября 1904 года в газете появилось сообщение: "Недавно от находящегося в Швейцарии секретаря Социалистической партии России с пожеланием распространить среди пленных русских солдат было прислано несколько экземпляров книг и журналов по социализму, и пацифизму. Отправленные материалы послали в Мацуяма, но в первый раз их приняли, а во второй отвергли: как раз в те годы у нас, в Японии, жили и боролись сами русские народники.

В начале нынешнего века среди иностранцев, прибывавших в международный порт Нагасаки, русские занимали первое место по численности. Русских путешественников, коммерсантов и ссыльных революционеров осело в Нагасаки так много, что им отвели для жительства небольшой городок Инаса. Все вывески и рекламы в нем были написаны на русском языке, а местные японцы, даже дети, умели объясняться по–русски.

Незадолго до войны там, на улице Кударимацу, образовалась крошечная колония народников–семидесятников, бежавших из сибирской ссылки. Живя скромно и дружно, они воздерживались от многих жизненных благ, чтобы сэкономить средства для борьбы. Для руководства народнической группой в Нагасаки прибыл знаменитый народник–семидесятник, член первой марксистской группы "Освобождение труда" Николай Константинович Судзиловский, известный под псевдонимом "Россель". Человек удивительной судьбы, участвовавший в становлении революционного движения многих стран мира, лично знавший К. Маркса и Ф. Энгельса, Россель всю жизнь оставался народником–семидесятником. Уехав в эмиграцию во время разгрома "Народной воли", Россель оставался верен её идеям. Когда народничество исчерпало себя, раздробилось на группировки, Россель, присоединившись к борьбе пролетарских революционеров — марксистов, все старался помирить между собой народнические группировки. Понимал ли он, что это было невозможно?