Бальзак - [38]
Роман «Старая дева», также опубликованный в это время, сочли почти непристойным. Героине 40 лет, и она изводит себя оттого, что у неё нет мужчины. Бальзак рассказал об этом случае сексуальной фрустрации чуть ли не в медицинских терминах, что шокировало публику. Мало того: когда она наконец находит себе мужа, тот оказывается импотентом. Бальзак, не признавая никаких табу в том, что относится к природе человека, приводил в смятение добропорядочных читателей. До него в такие заповедные зоны авторы романов не вторгались.
В целом глубокий реализм Бальзака, его стремление осветить социальные явления и понять их движущие силы — всё это вызывало у читателей скуку. Публика требовала романов развлекательных, романтических, «утешительных».
Она не имела ничего против, скажем, социализма, афишируемого Эженом Сю: его популярные романы за счёт этого даже привлекали тысячи новых подписчиков. Но Бальзаку было мало просто забавлять читателя, он претендовал на нечто большее. И его считали претенциозным.
Но он от своего не отступался. Никогда он не был более уверенным, изобретательным и щедрым в своём творчестве, чем в те годы. В 1837 году он написал «Цезаря Биротто» — историю одного разбогатевшего парфюмера, который увлёкся рискованными финансовыми спекуляциями и всё на этом потерял. Бальзак показал такое знание финансовых механизмов, которое удивило даже специалистов. Но, главное, он создал незабываемый образ коммерсанта, одновременно трогательный и комичный. Уже само сочетание его столь прозаично звучащей фамилии с именем великого римского полководца было находкой автора. Здесь Бальзак обличил захватившую общество жажду богатства, которая нарушает в нём всякое равновесие. Лавочник Биротто мог быть вполне счастливым, оставаясь в своей лавке, если бы его не заманили сирены финансовых спекуляций. Рядом с ним — образы негодяя дю Тийе, решившего отомстить госпоже Биротто, которая когда-то его отвергла, и преданного хромого Ансельма Попино. Последний заставляет вспомнить буржуазную слезливую драму XVIII века с её бесчисленными картинами несчастий обиженной добродетели. Добавим, что Цезарь Биротто — родной брат другой жертвы общества — кюре Биротто из «Турского священника».
Мораль, выводимая из этих историй, пессимистична: есть люди, которым на роду написано быть обманутыми. Они слишком честны и простодушны. Так они были воспитаны… Надо оставаться в своей среде.
В том же году у Бальзака вызрел большой замысел «Утраченных иллюзий», в которых он соединил парижские сцены со сценами из жизни провинции, следуя за Люсьеном, который покинул Ангулем, чтобы завоевать в столице славу. В романе дана широкая картина мира парижской прессы. Год спустя он закончил «Банкирский дом Нусингена» и написал первую часть «Блеска и нищеты куртизанок» под названием «Скат». Два этих произведения связывает фигура барона де Нусингена.
В 1837 году Бальзак затеял ещё одно предприятие, которое, как он думал, должно было облегчить ему жизнь и принести богатство, но в действительности обернулось новой финансовой катастрофой. Была в его жизни какая-то удивительная закономерность: он вечно хотел заниматься чем-то помимо сочинительства, и в этом его всегда постигали неудачи.
А между тем сама идея была не такой уж плохой. Бальзак предположил, что ему будет лучше и дешевле жить в каком-нибудь деревенском доме. Он обследовал окрестности Парижа и присмотрел неподалеку от Виль-д-Авре небольшое имение, которое решил назвать Ле Жарди.
Это могло бы стать для него отличным решением, но дело испортил его неуёмный размах. Купив участок, он захотел прикупить и соседние. Участки эти располагались на склоне холма, и, чтобы разбить на них сады, их надо было укрепить. Чета Гвидобони-Висконти выделила ему на это дело средства. При всём уважении к Бальзаку его решение воспользоваться деньгами своей любовницы и её мужа нельзя не признать несколько сомнительным.
Впрочем, он был уверен, что скоро вернёт им долг, получив немалый доход от своей новоприобретённой собственности. Его друг и секретарь Леон Гозлан в своей книге «Бальзак в домашних туфлях» подробно изложил эту историю. Бальзак всерьёз уверял друзей, что будет разводить у себя на ферме коров и обеспечит молоком всю округу. Помимо этого, он собирался выращивать овощи, а потом и насадить виноградники. Он намеревался также устроить на своей земле свалку, благодаря которой рассчитывал стать крупным поставщиком удобрений. В его планы входило также строительство оранжереи, где можно было бы выращивать ананасы. Он уже подсчитывал будущие доходы. Ле Жарди вскоре должно было приносить ему 20 тысяч франков в год. Никак не меньше.
Одновременно с этим он замыслил ещё одно многообещающее дело. Во время своей поездки в Турин в предыдущем году он слышал, что на Сардинии собираются начать разработку залежей серебра. Он решил познакомиться с делом поближе и не сомневался, что, приобрети он серебряный рудник, тот обеспечит ему состояние. Во время второй поездки в Италию он отправился на место будущих разработок. Там его, разумеется, никто не ждал. Месторождение действительно существовало, предприятие уже работало, и неплохо. Бальзак ни на минуту не задумался, с чего бы это в королевстве Пьемонт-Сардиния для разработки своих залежей серебра стали бы ждать приезда парижского романиста.
