Балтийские славяне. От Рерика до Старигарда - [47]

«Est quedam gens Slavonica, que Cassubite dicuntur-circa mare septemtrionale. Sunt et alii Slav i i[bi] dem, qui Drewnanye vocantur, hos Theutunici Halczste appellant. Horum castra capitaliafuerunt Buccowecz, quod nunc Lubicz dicitur, Ham, quod et Hamb[o]rg, ac Breme, quod caput et sedes fuit eorundem. Ibidem est etiam Slesuik, castrum ducale, et ciuitas Czesznyna. Hiis presunt comites, quos Henricus imperator, postquam easdem provincias Slaworum imperiali dicioni subiugasset, in comites asseritur creasse. Haec autem gens a densitate siluarum seu lignorum nomen accepit, nam Drewnanye a lignis nunccupantur. Nominantur etiam a quodam fluvio, qui Trawna dicitur, vnde Trawnanye sunt appellati».

«Gens Slavonica» в этом случае кажется более походящим на «народы Славонии», чем собственно на «народы славянские», так как далеко не все перечисленные далее народы были славянами. Гользаты, для имени которых Богухвал приводит славянский перевод «древняне», были саксонским племенем. Главными городами гользатов он называет город Любек, Гамбург и Бремен. Богухвал упоминает о подчинении этих земель Генриху Льву, что действительно соответствовало реалиям второй половины XII века. Его сообщение о том, что гользатский город Любица ранее назывался Буковец, выдаёт знакомство Богухвала с хроникой Гельмольда – именно в ней описывалось, как гользатский граф Адольф основал новый Любек в 1143 году на месте старой славянской крепости Буку. Более интересно его замечание о том, что живущих по реке Травне славян называли травнянами. Этих данных нет в немецких источниках. Река Трава была границей двух или даже всех 3 ободритских племён, но сама по себе не была отдельной «провинцией» в королевстве. Речь в случае «травнян» должна была идти просто о каком-то локальном названии небольшой группы славян, живших по берегам реки. Далее в его хронике приводятся ещё более уникальные и не упоминавшиеся немецкими хронистами того времени, но известнее позднее по дарительным грамотам, небольшие города в Мекленбургком княжестве: Сван, Марлов, Тессин и т. д. Это указывает на то, что информация Богухвала основывалась не только на учёных текстах вроде хроник Кадлубека или Гельмольда, но и на свидетельствах очевидцев – возможно, польских клириках или других лицах, лично побывавших в Мекленбургском княжестве XIII века. Таким образом, посетившим ободритское княжество полякам не было известно слова «ободриты», в то время, как сами их земли и правители им были известны достаточно хорошо (упоминается Прибислав и легендарный «король славян Миккел», от имени которого произошло название Мекленбурга, ободритской столицы). Термин «ободриты» должен был быть известным Богухвалу по хронике Гельмольда, но был умышленно выброшен им и заменён на «славян». Любопытен и приводимый польскими хронистами список славянских земель современной восточной Германии и их правителей:

«Terre autem predictorum principum fuerunt he(c): Boleslai Pomerania inferior, Kazimiri Cassubia, Wladislai pars Vngarie, que inter fluuios Cissam, Danubium et Morawam consistit, Jaxe Sorabia, Wrocislai Ran[i])a, Przibislai et Odonis Drewina. Przemislai Szgorzelcia, que nunc Brandenborg appellatur; et ceteriterraset districtus in Slavoniaet Corinthia» (выделено автором).

Все эти правители, среди которых был и правивший Древиной, то есть Гользатией, под которой, в свою очередь, Богухвал понимал и Вагрию, правили в землях, расположенных в Славонии и Каринтии, что также может указывать на известность «Славонии» в узком (королевство ободритов) или широком (земли, завоёванные Карлом Великим) смысле в Польше ещё XIII веке.

Кроме неизвестности формы «ободриты» польским очевидцам XIII века или даже умышленном неупотреблении её польскими учёными, можно отметить и неизвестность её на Руси. Русские летописи знают наиболее значительные балтийско-славянские племена: лютичей и поморян, по землям которых проходил южнобалтийский торговый путь, однако полная неизвестность ободритов при этом не получает никакого вразумительного объяснения, в случае если эта форма действительно была их славянским самоназванием, а не немецким экзоэтнонимом. Незнание ободритов русскими летописями сложно объяснить их, ободритов, незначительностью в политическом или экономическом плане или отсутствием ободритско-русских связей, так как ряд источников говорит о существовании торгового сообщения между ободритами и русскими землями, по крайней мере, в X–XII вв. В этой связи стоит отметить и ещё одно обстоятельство: русские летописи называют формы названий балтийско-славянских племён, сложившиеся не ранее X, а то и в XI вв. – поморян и лютичей.

Форма «поморяне» была собирательным названием для группы славянских племён, живших по побережью севернее будущих поляков, тогда ещё полян. Впервые это название упоминается в XI веке, до этого же у Баварского географа в IX веке речь идёт о более мелких поморских племенах волынян и пыры-чан раздельно. Скорее всего, «Поморье» изначально было понятием географическим, и по нему уже всех живших там славян их более южные континентальные соседи собирательно называли «поморянами». Такое название могло иметь смысл и появиться только у живших вдали от моря племён, так как, например, для соседних с поморянами и живших на острове рюгенских славян, выделение «поморского» характера волынян, пырычан и прочих казалось бы довольно странным. С попытками подчинить себе Поморье польскими князьями этот термин из географического начинает приобретать несколько иное значение, и обозначать владения. Одно из первых упоминаний формы «Поморье» 1046 г. сообщает о Земузиле, князе Померанском (dux Bomeraniorum) и представляет из себя, скорее, титул «князь Поморья», а не «князь племени поморян». Сопротивление поморских славян стремлению поляков к включению Поморья в Польское княжество и его христианизации, создало предпосылку к консолидации самосознания мелких поморских племён как изначально отличных от поляков и более близких друг другу, более всего по принципу язычники-христиане. О том, что «поморяне» не было изначальным самоназванием обитавших в Поморье славян, косвенно может свидетельствовать и тот факт, что такая форма не сохранилась у их потомков, вместо этого называвшихся или называемых кашубами и словинцами. Таким образом, форма «поморяне», действительно, имела место в истории, но появление её можно предположить не ранее X века, наиболее же актуальна она была в XI–XII веках, до принятия поморянами христианства и сохранения ими самосознания, противопоставляющего себя христианам-полякам.