Балтийская Регата - [49]

Постепенно молодые люди сошлись. Слава помогал продуктами Анне и её бабушке. Из всей семьи только они и выжили. Отец Анны погиб во Франции ещё в сороковом, мама погибла в Дрездене, где они жили, в результате налета. Сама Анна осталась жива потому, что ухаживала в это время за бабушкой, которая уже не вставала сама из кресла, жила в Штральзунде и требовала постоянного ухода. Было Анне уже целых двадцать пять лет. Почти ровесница Милочке.

Война ушла в прошлое и мир постепенно менялся. Даже небо Балтики становилось голубым все чаще и чаще. Конечно роман Анны и Банщика не остался незамеченным. Когда слухи дошли до Пироговского лейтенант получил очередной нагоняй. В армии всегда так, весёлое горе — солдатская жизнь. Но где не пожил солдат, там и расплодился. Жизнь есть жизнь. Приятнее лежать с любимой, а не в казарме. Солдаты любили Славку, тот зря их под пули не гнал, а если что и приходилось делать, то был с ними вместе, а где он был, там была удача. Человек на войне всегда немного суеверен. Он удачу за версту чует. Поэтому все стремились быть поближе к Славе. Так и дожили всей дружной семьей до конца августа. Пошли дожди, даже не дожди, а неприятные туманы.

Когда появился капитан Уве Фишер и из штаба вернулся Андрей Сторожев, шестым чувством, Банщик понял, что приходит конец мирной жизни. Анна ещё что-то лепетала ему шёпотом на ухо, а он уже знал, что всё кончается. То, что он не сможет на ней женится и увести её в Ленинград он понимал. Обманывать её он не мог. Поэтому они всё уже давно решили. Правда вот ребёнок, который появится скоро и будет жить без отца, чем он провинился? Она ему спокойно сказала, что беременна и что она будет сама воспитывать ребёнка, чтоб он не волновался за неё. Уже мир, войны нет. Пока он здесь, будем вместе, а до завтра ещё дожить надо. А он наоборот волновался всё больше и больше. Поговорил с Пироговским и только ещё больше разволновался. Ну почему всё делают так бесчеловечно? Ведь на Родине и так столько людей погибло. Неужели его Анна и их ребенок будут лишними? Думать одно, мечтать одно, а бесчеловечная правда времени совсем другоё. Но он уже видел, что всё, и этому счастью его приходит конец.

Когда его вызвал Пироговский он уже собрал свой вещмешок и даже почти попрощался с Анной, договорившись, что будет ей писать сразу, как только приедет на новое место службы, а там может им и разрешат быть вместе. Оставлять службу он пока не собирался, ведь водить буксир и воевать на войне, это всё, что он умел хорошо делать.

В кабинете Пироговского он узнал о Фишере и получил задание с капитаном буксира «Тор», переводчиком и двумя матросами, взять дежурную машину и следовать сначала на дом к Уве и его жене. Забрать там ящики, вместе с ними следовать в порт Росток. Там погрузится на борт буксира и привести последний в Кронштадт. Задание секретное. О выполнении задания доложить из Кронштадта. На лицо было начало транс Балтийского перехода.

— Пойду сам, деда оставлю бабке. — решил Банщик.

Слава подобрал себе двоих ребят, один был когда-то механиком на речной самоходной барже, а второй был матросом — рулевым и попрощался с Анной, сказав, что, наверное, он ещё сюда вернется после задания. Взял свой мешок, захватил Сторожева и ребят, все вместе направился на машине к интендантам. Любое задание, любой поход начинаются с интендантов. Там получили паек на две недели, у картографов выпросили три генеральных навигационных карты Балтики, её южную, среднюю части и карту финского залива. На подбор всей коллекции и всякие предварительные прокладки времени не было. Выпросили флаг ВМФ СССР, получили большой по размеру флаг Краснознаменного Балтфлота, что было гораздо лучше.

— Дойду и так. — очень самонадеянно подумал Банщик.

Заехали за Уве Фишером и уже в составе всех членов секретной миссии направились к нему домой. Быстро погрузили секретный груз на машину и поехали, на ночь глядя, в Росток. Решение было очень рискованным. На дорогах было не спокойно. Кого только не было на дорогах Германии в августе сорок пятого. Правда и патрули «СМЕРШ» тоже имелись, но их было не много.

Ехали почти без остановок. Дорога одна, заблудится сложно, фольварков на ней почти нет и селений тоже. Остановку сделали только в Рибниц-Дамгартене, чтобы немного перекусить. К шести утра уже подъезжали к городу Росток. Буксир стоял в Варнемюнде, этот порт ближе к побережью. Стоял он неприметный и забытый у заброшенного причала вместе с баржами, там, где и оставил его капитан Фишер.

И сам буксир, и баржи были эрзац постройки, из железобетона. Германии не хватало металла и поэтому во время войны строили такие буксиры и баржи. Вы и сейчас можете увидеть остатки подобного буксира в порту Висмар на островке Валфиш. Он приткнулся там к берегу на вечную стоянку. Там он и сотни лет стоять будет, ведь бетон не ржавеет. Двигатель у «Тора» был с трофейного французского или бельгийского танка, слабосильный и бензиновый. На борту никого не было. Закрытия трюмов на баржах были самые примитивные. Простые доски, а поверх досок натягивался прорезиненный брезент и крепился к комингсам тоже досками и деревянными клиньями. Брезент был здорово порван временем и осколками от бомб и снарядов. Буксирные троса были из пеньковых канатов и тоже уже довольно старые, как и сам Уве. Проблема была с дистанционной отдачей буксирного каната. Обычно это было легко сделать, потянув за трос, ведущий в рубку, но шальной осколок бомбы погнул щёки самого гака — буксирного крючка, поэтому кольцо буксирного троса скинуть с него было невозможно без снятия и ремонта самого гака.