Балтийская Регата - [16]
Конечно лестно приходить и уходить в город Ленина через ворота, называемые Золотыми, не спорю. Но если вы покопаетесь в истории названия, выскочит очень жизненное объяснение происхождения названия. Оно от русского слова золотарь. Кто не помнит эту профессию, напоминаю. Современный аналог золотарю слово ассенизатор. Город большой, туалетов много, а русские не привыкли справлять нужду на головы прохожих, как это делалось в средневековой Англии или во Франции, например. По нужде мы ходили, ходим и будем ходить в обычные туалеты во дворе, даже за полярным кругом зимой. До постройки канализации, да и после, на окраинах города, туалеты приходилось чистить черпаками в большие бочки, устанавливаемые на телеги. Бочки летом опорожнялись в Неву, а зимой, чтоб не разводить смрад и непотребство в городе, на саночках вывозились на лёд Финского залива и там опорожнялись. Вывозилось всё это добро через ворота порта, которые и стали с тех времен Золотыми. Вот так у нас, русских, всё через…, даже въезд-выезд из бывшей столицы. Традиция, знаете ли. У кого-то кушают соседей, а у нас сплошная мордо-… вырисовывается. Переживём, какали мы на европейские ценности и не будем менять традиции.
На причале стояла полуторка с фанерной будкой на кузове. Будка была такой-же, как на всех полуторках, развозящих хлеб, мясо и другие продукты по всему громадному городу. С водителем был сопровождающий, который приказал всем залезть в кузов, открыв дверь, не разговаривать в поездке и не знакомится, называя свои имена или фамилии, последнее было, на мой взгляд полнейшим перебором. В кузове были устроены скамеечки. Погрузка в кузов прошла за считанные секунды, дверь закрылась, и они поехали. За всю поездку было две остановки, на которых в кузов подсаживались новички. Когда в кузове на лавках закончились места, закончились и остановки. Можно было вздремнуть. В кузове стало тепло от дыхания пассажиров, но немного душновато. Воздухообмен, сквозь щели кузова и халабуды на нём, был затруднителен. Всхлипывая двигателем, рыча перегазовками и взвизгивая при переключении скоростей, подпрыгивая на ухабах чудо колесница двигалась в пространстве и времени. Было темно и слегка подташнивало от духоты, запаха ремней, начищенной ваксой обуви, оружейной смазки, пота и дыхания. Так всегда пахнет дружный коллектив молодых военных мужчин. Было по-армейски уютно.
Окончательно остановилась полуторка на следующие сутки рано утром. Все выгрузились, размяли ноги, которые не хотели слушаться от долгого и не удобного сидения. Вокруг просыпался сосновый лес. Тут и там стояли финские домики, а они оказались на небольшом прямоугольном плацу. С одной малой стороны находилась дощатая трибуна с торчащим в хмурое небо флагштоком. По бокам от трибуны высились гипсовые мальчуганы. Один пытался что-то выдуть из гипсового горна, а второй силился ударить в барабан палочками. С противоположной стороны высилась главное для них на данный момент сооружение — туалет. С длинных сторон было два длинных дощатых дома. Пионерский лагерь где-то на берегу озера, скорее всего. Пахло хвоей, грибами, дымком столовой и пресной водой. Водой больше всего.
Все гурьбой сбегали в туалет и сгрудились бесформенной компанией, словно мальчишки, курильщики закурили.
Вскоре прибежал посыльный, скомандовал построение. Он отвел всех к одному из длинных корпусов. С одной стороны корпуса располагалась столовая, а с другой актовый или читальный зал.
По команде все вошли в актовый зал, сложили вещевые мешки в одном углу, и уселись на лавки. Через пару минут в зал вошел командир без знаков различия. По его информации прибыли они в секретную школу зафронтовой разведки третьего (особого) отдела управления Краснознаменного Балтийского Флота. Сама школа, всё чему их будут учить, и они сами, отныне секретно.
— Ничего себе секретность если даже интендант в Кронштадте знал, что я еду «за фронт», — подумал младший лейтенант.
Всех курсантов попросили на время забыть свои звания и переодели в обычную форму пехотных солдат второго срока без знаков различия. Пошли напряженные до предела дни занятий. Теоретические занятия — способы шифрования, основы немецкого языка, работа на рации, устройство отечественной и трофейной техники, вооружения, чередовались с практическими — основами рукопашной схватки, корректировка огня артиллерии, вождение всего того, на чём можно передвигаться по земле или плыть по любой воде.
Все курсанты, а их было около пятидесяти человек, работали на износ. Курсы были рассчитаны на два месяца. Курсанты на время учёбы жили обособленно и не имели личной связи с внешним миром.
Тески неумолимого голода сжимались вокруг осажденного Ленинграда. В городе уже пошли голодные смерти, но в школе кормили совсем не плохо по блокадным меркам. Нагрузка на курсантов была большая, а изможденного разведчика противник в своем тылу сразу бы вычислил по внешнему виду.
На десятый день учебы в расположение секретной школы приехал Николай Васильевич Клепиков. Он забирал пополнение, из числа окончивших курсы курсантов. После решения всех срочных дел в штабе, он пришел на практические занятия по рукопашному бою отделения Банщика. Понаблюдал за занятиями, и, в перерыве, забрал Банщика к себе в комнатку посетителей.
Можно ли было спасти СССР? Перекроить карту с учетом национальных интересов, не разделяя соотечественников по разным странам? Герой романа Михаила Попова академик Петухов считал, что можно, и даже подготовил план спасения, но… был убит. Читателю очередной книги серии «Культурный детектив» предстоит вычислить убийцу и вместе с автором порассуждать о том, могло бы у нашей страны быть другое прошлое. Ещё одна альтернативная история рассказывается в повести «Последнее дело Шерлока Холмса». Автор предлагает по-новому посмотреть на образ знаменитого сыщика, а также выяснить, что общего у Шерлока Холмса и Фёдора Достоевского.
Подходя к зеркалу, мы каждый день видим в нём своё отражение. К сожалению, а может, кто знает, наоборот к счастью, главный герой рассказа — Ву лишен такой возможности. С возрастом, в суете сует, мы перестаем задавать себе многие вопросы, принятые на веру ещё в детстве, — кто мы на самом деле?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
О временах и деяниях Иешуа Машиаха (Помазанника), или Иисуса Христа по-гречески, и о его близких написано немало, но почти все, кто писал о нем, жили позднее и рассказ вели с чужих слов. Многие, казалось бы, известные факты поворачиваются к нам неожиданной стороной, когда рассказчик — не просто современник, участник и свидетель тех событий, но любимая младшая сестренка Искупителя и жена Иоанна Предтечи, совсем не готовая прощать виновников смерти своих близких…
Тиха июньская ночь. И лишь предание гласит, что в ночь сию под вековыми деревьями леса дремучего, в темной землице болот осушенных, алым цветом распустится папоротник. И покуда цвести он будет, всяк люд — и стар и млад, сможет желанье заветное загадать, да не бояться, что не исполнится. И любое, хоть худое, хоть важное все сбудется под алым светом папоротника.
Задумывая своё сочинение, я планировал назвать его «Марс — Венера — далее везде». Уже в процессе работы я придумал другое название «Солнечная система». Здесь Солнечная система это не только место действия. Понятно, что всё происходит в нашей Солнечной системе. Только Солнечная это ещё и светлая. Описываемые события происходят в недалёком будущем. Однако это не наше будущее. Это будущее, в котором хотелось бы жить. Это будущее, к которому стремились наши родители, но, к сожалению, история пошла по другому пути. Поэтому можно рассматривать всё происходящее, как параллельная вселенная, где история пошла иначе.