Балом правит любовь - [8]

— Доброе утро, душа моя, — приветствовала Диану миссис Митчелл. — Я не ждала тебя так скоро. Что твоя прогулка?

— Очень хорошо, тетя, — ответила Диана, радуясь подвернувшемуся случаю отвлечься от своих размышлений. — Джульет прекрасно мне подходит.

— Я так и думала, хотя опасалась, что поначалу она будет чересчур беспокойной: последнее время на ней редко выезжают. Однако я знала, что справиться с ней тебе не составит труда, ведь ты такая же превосходная наездница, как и твоя мать. Но, дитя мое, что у тебя с голосом? Диана поморщилась.

— Я тоже хотела бы знать. Мне с самого утра нездоровится.

— И ты все же поехала верхом.

— Я надеялась, что от прогулки мне станет лучше.

— Но лучше, как видно, не стало.

Диана взяла тарелку.

— В голове у меня немного прояснилось, но боль в горле осталась.

— Все это, верно, потому, что в Лондоне скверный воздух, — говорила миссис Митчелл, пока Диана выбирала тарелки, выставленные на буфете. — Всегда замечаю это, возвращаясь из деревни. Я все-таки надеюсь, что погода вскоре переменится к лучшему. Твой приятный, чистый голосок просто неузнаваем.

— Через день-два все пройдет. — Не чувствуя голода и заботясь лишь о том, чтобы еда причиняла как можно менее боли воспаленному горлу, Диана положила себе маленькую порцию яичницы. — Итак, что вы с Фиби намереваетесь нынче делать?

— О, у нас несколько дел. Девочке нужны новые платья, впрочем, как и тебе. Ведь ты за последние четыре года, верно, не сшила себе ни одного туалета.

Диана пожала плечами.

— В них не было надобности. Мне вполне хватало тех, что у меня были.

— Хватало для деревни, но не для Лондона, — возразила миссис Митчелл. — Я не желаю, чтобы ты, появившись в обществе, походила на деревенскую мышку. Ты слишком хороша. А посему сперва мы осчастливим своим визитом мадам Клармонт, затем закажем новые визитные карточки, а уж потом заглянем к ювелиру. Я заказала новую оправу для своего жемчужного колье, которое подарю Фиби. Ей всегда оно нравилось, а жемчуг как нельзя более к лицу молоденькой девушке, впервые появляющейся в обществе.

— Кстати, об обществе. Нынче утром в парке я встретила преинтересного джентльмена, — сказала Диана, после долгих размышлений решившись поделиться новостью с теткой.

— Правда? Он представился?

— Нет, но твой конюх назвал мне его имя.

— Ах, ну конечно! Таппер знает всех и вся. Так кто ж это был?

— Лорд Гартдейл.

— Лорд Гартдейл! — Миссис Митчелл чуть не выронила вилку из рук. — Силы небесные!

Диана с изумлением подняла на тетку глаза.

— Что вас так удивляет, тетя? Разве мало мужчин по утрам ездит в парке верхом?

— Да, но лорд Гартдейл — не как все мужчины! Это не только один из самых завидных женихов Лондона, но и один из самых закоренелых холостяков. Он не балует своим появлением свет. Но когда все же там появляется, редко оказывает внимание какой-либо из присутствующих дам. Не правда ли, он очень хорош собою?

— Да. По-моему, он очень красив и необычайно любезен, — согласилась Диана, а затем поведала тетке подробности встречи.

— Ему и невдомек, как мало ты нуждалась в его помощи, — заметила миссис Митчелл, посмеиваясь. — Но странно. Он не поехал своей дорогой тотчас, как все благополучно разрешилось. Это было бы на него похоже. Он спросил твое имя?

— Спросил, но я его не открыла из опасений, что оно может быть ему знакомо.

— И что ж? — спросила миссис Митчелл. — Жизнь не кончена после твоего разрыва с лордом Дерлингом.

— Она была бы кончена, если бы все вышло так, как хотел лорд Дерлинг.

— Вздор. Он продолжает жить дальше. Почему бы и тебе не последовать его примеру?

— Потому что это я оставила его, тетя. Навряд ли он простил меня, — ответила Диана. — Помнишь, какими оскорблениями он осыпал меня? Он решил употребить все, чтобы опорочить меня и выставить виновницей произошедшего.

— Этого и следовало ожидать. У лорда Дерлинга непомерное самолюбие, а раз это ты отказалась выйти за него, ему оставалось лишь одно — представить дело так, будто причиной твоего отказа послужили корыстные интересы. Мы, конечно, знаем, что дело не в этом, но ты, Отказываясь рассказать правду в обществе, вынуждаешь людей делать на сей счет свои собственные заключения.

— Тебе известно, почему я отказалась говорить об этом, — пробормотала Диана.

— Известно. Но я по-прежнему полагаю, что ты не права. Я уверена: открой ты правду кому-то, кто имеет вес…

— Лорд Дерлинг — член палаты лордов.

— Как бы то ни было, а закон и для него писан.

— В глазах общества он безгрешен, — возразила Диана. — Мы желаем, чтобы Фиби произвела хорошее впечатление, а потому необдуманные поступки нам непозволительны.

— Диана, уж минуло четыре года.

— Знаю. Но я доверяю лорду Дерлингу не более, чем доверяла четыре года назад, — тихо промолвила Диана. — Он затаил на меня злобу, и упаси боже, чтобы он, желая нанести ответный удар, ополчился против Фиби.

— Но именно поэтому ты и обязана сказать правду! — с негодованием воскликнула миссис Митчелл. — Лорд Дерлинг уже нанес тебе удар, Диана, и его рука не дрогнула. Это мерзко! Мужчина, так вероломно обошедшийся с женщиной, заслуживает того, чтобы все узнали о его низости!