Бальмонт и Япония - [61]

На бреге Ожиданий,

Она придет ли. – Мысля —

Сгораю на костре.

Ацутада, X век

Если сердце сравню я

С тем, что было до встречи,

И какое оно, —

Вижу я, что когда-то

Я б не понял себя.

Асатада, X век

Как моряк, проплывая

Чрез пролив каменистый,

Потерявши свой руль, —

Как узнаю, где буду

На дороге любви?

Ёсано Тэккан, XX век

Я на распутье,

Туда мечтанье,

Сюда судьба.

И я над белой

Фиалкой плачу.

5. Японские танка VIII–IX веков (1933) [515]

Киёхара-но Фукаябу

Летняя ночь,

Кажется, вечер, он тут,

А вот и заря.

Где же, в каком уголке облаков,

Эту ночь продремала Луна?

Сарумару Тайфу

Когда слышится в воздухе

Стонущий голос оления,

Как осень печальна,

Что опавшие топчет листья кленовые

В рытвине горной.

Тисато

Смотря на луну,

Так и так, и еще иначе,

Я вижу, что много печального в мире.

Однако же осень

Пришла не ко мне одному.

Минамото-но Сигэюки

В горном селеньи

Пусто зимою,

Пусто и грустно,

Если подумать,

Что нет ни взглядов, ни трав.

Корэнори

В рассветной мгле,

Для глаз не спящих,

На всем селеньи,

Как образ лунный,

Белейший снег.

Коко

Лишь для тебя

Иду в полях весенних

Нарвать чуть прираскрывшихся цветов,

А снег весенний

Мне падает на рукава.

Укон

Забыта, забыта,

И все ж не печалюсь.

Но жизнь человека,

Забывшего клятву,

Какое падение вниз!

Идзуми Сикибу

Скоро не будет меня,

Мало побуду я здесь

Дай же свиданье еще,

Будет что вспомнить

В мире ином.

Ёдзэй

Как река – ручеек,

Упадая с высот

Вознесенной горы,

Накоплялась любовь моя

И стала глубокой водой.

Такамура

По равнине морской

К двадцати четырем островам

Я плыву, в светобрызгах весло,

Рыбаки, расскажите друзьям,

Что сказал я: «Прощайте!»

6. Переводы из анонимных поэтов [516]

* * *

Прошлое

Мне кажется

Точно ночь одна.

Сон пришел, ушел, он шел

Двадцать с лишним лет.

* * *

Луна? Но больше нет луны.

Весна? Но нет следа весны.

В той жизни, что была моя,

Все, все черты изменены,

Не изменился только я.

(Аривара-но Нарихира)[517]

* * *

От жизни уставши,

Я тело бросаю

В реку Икуту,

В поле живое.

Икута. Дай имя мне только, о, дай.

* * *

Мне казалось – снег идет,

Не снежинки, а цветы,

Звезды свеял небосвод.

Я ошибся: это – ты.

* * *

Подумал я: опавшие цветы

На ветки возвращаются. Но нет:

То были бабочки в сияньи пестроты.

(Аракида Моритакэ)

* * *

Туча цветов.

Колокол это Уэно?

Иль Асакусы?

(Басё)

* * *

Это кукушка.

Слушайте, слушайте,

Какими б вы ни были между богов.

(Басё)

* * *

Крик цикады не дает

Никакого указанья,

Что она чрез день умрет.

(Басё)

* * *

О, опавшие листья.

Как вас много. Так много

На деревьях я вас не видал.

(Кикаку)

* * *

Лист опадает.

Лист и еще опадет

Волею ветра.

(Кикаку)

* * *

Что это? Цветик опавший

Снова на ветку летит?

Нет. Это бабочка.

(Аракида Моритакэ)

* * *

Стрекочут цикады.

Ничто не напомнит,

Что скоро умрем.

(Басё)

* * *

Я пробудилась.

Сон прекратился.

Но ирис тот же.

(Сюсики)

* * *

На перевале

Стою я горном.

Я выше птиц.

(Басё)

* * *

О мотылечек,

Ты весь – движенье:

Сидишь, трепещешь.

Приложение 5 К. Бальмонт. Огонь спасающий Японский сказ [518]

Япония – незабываемая страна для путника, побывавшего в ней несколько недель или хотя бы несколько часов. Край Восходящего солнца – исключительно красивая страна вулканов, гор, зеленых полей, похожих на сказочные долины, виденные во сне, завороженная страна редкостных деревьев, которые точно с другой планеты, редкостных цветов, на которые любо смотреть часами, страна трудолюбивого и одаренного, счастливого народа, узнав который нельзя его не любить. Япония – островной мир, полюбленный творящею природой. Но и великие несчастия посылаются нередко этому краю той же самой солнечной богиней Аматера-суогоми-Ками, что сделала его Краем солнца заревого. Только что пронесшийся по Японии исполинский тайфун, погубивший тысячи людей, есть явление не исключительное, а как бы правильное и повторное. Единственный европеец, до конца сердечно и тонко понявший японскую душу, Лафкадио Хэрн, в одной из своих мастерских книг «Gleanings in Buddha-Fields» («Забытые колосья в полях Будды»), рассказывает, со слов японских своих друзей, о замечательном случае, увековечившем когда-то имя Гамагучи, сохраненное в памяти очевидцами события и потомками их. В сжатом изложении передаю по-русски, со слов Лафкадио Хэрна, этот японский сказ.

С незапамятных времен, в неравные промежутки времени, японские побережья заливает рожденная землетрясением или взрывом подводного океанского вулкана исполинская волна, все сокрушающая в своем набеге. Океанская волна, посетившая Японию 17 июня 1896 года, тянулась в ширину на 300 верст. Можно вообразить или, вернее, невозможно вообразить сокрушительную силу ее удара. Это из битвы богов с титанами. Но при чем тут богатейший, хотя всего только скромно богатый житель где-то заброшенного японского селения, Гамагучи Гогэй[519]? Мы сейчас узнаем это, а узнав, уже не забудем. Усадебный дом Гамагучи стоял на самом краю небольшого плоскогорья, а под ним бухта. Изрезанное изумрудными рисовыми полями, плоскогорье с трех сторон замыкалось лесными вершинами, густою чащей. Четвертая сторона – выгиб, точнее, вгиб, впадина, подобие ковша, до грани вод. А весь этот склон, версты полторы в длину, так усеян террасами, что с моря это словно огромная зеленая лестница. В средине белый зигзаг, горная дорога. Девяносто домиков и шинтоистский храм, храм Солнца и духов предков, расположены внизу, вдоль излучины залива. Другие домики рассеяны тут и там, взбираясь вверх, но не достигая дома Гамагучи.