Баллады о Боре-Робингуде - [13]
Некоторое время резидент стоит перед разложенной на столе картой, анализируя возникшую на этой шахматной доске позицию; затем решительно, будто бы двинув наконец ферзя за четвертую горизонталь, отпирает несгораемый шкафчик, извлекает оттуда видавшую виды «беретту» с потертым воронением и принимается навинчивать на ствол хитрой формы глушитель.
39
Бронированные ворота виллы Бишопа бесшумно отъезжают вбок, пропуская полицейский джип внутрь ДРАКОНЬЕГО ЛОГОВА, после чего, с каким-то необратимым чмоком, затворяются обратно.
Робингуд, бросив взгляд через плечо на это несокрушимое сооружение, только хмыкает:
– Да, ребята, тут уж точно: вход – рупь, а выход – два…
Джип тормозит: усыпанную гравием дорожку перегородила троица мордоворотов с автоматами «узи»; четвертый – с кнутом, – глумливо ухмыляясь, манит пальчиком водителя.
Констебль Робинсон вылезает из джипа и делает было пару шагов вперед, но тут гравий у него под ногами разлетается в стороны от щелчка кнута, будто от предупредительного выстрела.
– Стой, где стоишь! – с леденящей ласковостью советует кнутобоец. – Ты, сказывают, собрался у нас тут чего-то искать… А документик у тебя на то имеется, али как?
Робинсон послушно лезет в нагрудный карман мундира и извлекает украшенную печатью бумагу:
– Так точно! Вот он, ордер…
В ту же секунду новый щелчок кнута с фантастической точностью разрезает бумагу поперек, оставив в пальцах констебля лишь ее краешек. Секундою погодя опустившийся наземь ордер разлетается в клочки от следующего по счету снайперского щелчка.
– Значится, никакого документа у тебя нету… – удовлетворенно констатирует кнутобоец. – Да, кстати, одно уж к одному: а ты сам-то кто будешь?
– Констебль Робинсон, сэр, – ошеломленно представляется парень.
– Да ты, никак, из полиции? – изумляется тонтон-макут. – Или опять брешешь, как с ордером?..
Констебль охает от внезапной боли – щелчки кнута рвут в клочья мундир на его плечах; крови же, как это ни удивительно, по-прежнему не видно.
– Ежели полицейский, так должон быть в погонах. Ты видишь на нем погоны, Тайсон?
– Никак нет! – готовно откликается правый из автоматчиков. – Какие там погоны, Зорро, – одна рвань какая-то!
– Точно, рвань. Я так понимаю – забрел к нам сюда какой-то бомж. Нарушение прав частного владения, и все такое… Ва-аще-то можно было б его попросту пристрелить на месте – закон позволяет, но по мне так лучше проявить христианское милосердие, – кнутобоец благочестиво крестится на колокольню с пулеметчиком. – Ободрать ему только кнутом всю шкуру с задницы, и пускай проваливает…
– Слышь, Зорро, – оживляется вдруг Тайсон, – у меня идея! А не слабо тебе одним щелчком учинить ему обрезание?
Тут тонтон-макутов просто-таки скрючивает от хохота; за этим весельем они как-то упускают момент, когда с переднего сиденья джипа вылез на дорожку напарник Робинсона– еще один полицейский-негр, высокий и худощавый, лицо которого почти что неразличимо в тени козырька низко надвинутой каскетки:
– А-атставить!
Ржание тонтон-макутов обрывается на раз:
– Ты глянь-ка, смелый! А ну-кась…
Все дальнейшее происходит настолько быстро, что Конкассёр, отвлекшийся от созерцания сей молодецкой забавы буквально на миг (ему понадобилось извлечь из кармана пиджака закурлыкавший вдруг мобильник – экстренная связь), самое интересное-то как раз пропустил и к арене событий обернулся с секундным запозданием – когда выстрел уже прозвучал. Глазам капитана предстает такая картина: пистолет, неведомо откуда возникший в руке высокого полисмена; отвисшие от изумления челюсти автоматчиков; Зорро, вытаращивший глаза на зажатую в кулаке рукоять любимого кнута, кнутовище которого валяется на земле, аккуратно срезанное пулей…
Конкассёр (воздадим ему должное) в мгновение ока смекает, что никому из местных кадров такой стрелковый аттракцион не под силу – обманули-таки, гады, обвели вокруг пальца! С криком: «Гаси обоих!!!» он вполне рефлекторным для профессионала жестом сует руку под пиджак, за пистолетом. Однако в правом кулаке его в этот как раз момент зажат включенный мобильник, и на то, чтоб освободиться от него, разжав пальцы, капитан расходует драгоценные доли секунды.
Это и решает все: Подполковник стреляет со своего заднего сиденья, прямо сквозь ветровое стекло, и пуля сорок пятого калибра опрокидывает Конкассёра навзничь, затылком на ступени крыльца. Темные очки капитана тонтон-макутов отлетают в сторону, и башмак принявшегося «качать маятник» негра-Робингуда с хрустом вминает их в гравий дорожки – невольный парафраз того самого финального кадра…
А вот выпавший из руки убитого Конкассёра мобильник пережил все эти неприятности целым и невредимым, и теперь, испуганно помаргивая изумрудным глазком, ретранслирует в пространство обвалившееся на него стаккато беспорядочной пальбы.
«…Стреляют – все!!!»
40
Марлоу, крутящий «одной левой» баранку обшарпанного форда, невольно отстраняет от уха мобильник, из наушника которого просыпанным горохом раскатываются по кабине звуки далекой перестрелки. Лицо резидента каменеет – опоздал… Форд наддает ходу, опасно вписываясь в повороты грунтовки, петляющей средь тонущего в поздних сумерках кустарника; он чуть притормаживает, лишь когда фары высвечивают на обочине обшарпанный дорожный указатель: «Дорога № 3. Аэропорт – 1 км».
Историческое повествование в жанре контрреализма в пяти частях, сорока главах и одиннадцати документах (негарантированной подлинности), с Прологом (он же Опенинг) и Эпилогом (он же Эндинг).
В книгу включены два произведения известного фантаста и ученого Кирилла Еськова: роман «Евангелие от Афрания», представляющий собой опыт детективного расследования Священного писания, и футурологическое эссе «Наш ответ Фукуяме».Строгая логика ученого в сочетании с блестящим языком, острым, парадоксальным построением сюжетов и полной идеологической свободой дает неповторимое сочетание: книга читается «взахлеб», с трепетным ощущением причастности к раскрытию величайшей тайны.Остроумная и увлекательная точка зрения Кирилла Еськова позволяет читателю увидеть как прошлое, так и будущее в совершенно неожиданном освещении.Оба произведения отмечены литературными премиями, их переводы изданы в ряде европейских стран.Для широкого круга читателей.
Синтезируя большое количество сведений из самых разных областей науки, автор книги, ученый-палеонтолог, создает целостную картину эволюции биосферы Земли.Книга предназначается для всех, кому интересно побывать на «научной кухне», научиться понимать механизмы развития жизни и узнать, как менялась наша планета на протяжении миллиардов лет.
Издательство «Престиж Бук» выпустило под одной обложкой сборник исторических расследований Кирилла Еськова — «Показания гражданки Клио». Помимо перешедшего уже в разряд классики жанра «Евангелия от Афрания» (а также «Японского оксюморона», «ЦРУ как мифологемы» и «Дежавю»), в книге представлен и новый исторический детектив — «Чиста английское убийство»: расследование загадочной смерти Кристофера Марло. Экстравагантный гений Марло — «Поэт и шпион», как он аттестован в заглавии недавней его Оксфордской биографии — был величайшим из предшественников Шекспира в английской поэзии и драматургии и — как уж водится у них, в Англии — сотрудником секретной службы «страшного Вальсингама».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман «Америkа (reload game)» сам я, пожалуй, обозвал бы «альтернативной историей» («Что было бы, если…»), густо замешанной на «стим-панке» (эпоха «пара и электричества», романтизированная и мифологизированная до градуса Средневековья в фэнтэзи) и разлитой по детским формочкам новелизации компьютерных игр (любителям переигрывать «неудачные развилки» в стратегиях Сида Мейера, вроде меня самого – должно понравиться…)Давайте обратимся к самой, пожалуй, затоптанной (чтоб не сказать – заплеванной) нашими фантастами «альтернативной развилке» отечественной истории: состоявшаяся таки Русская Америка.
Трудная и опасная работа следователя Петрова ежедневно заканчивается выпивкой. Коллеги по работе каждый вечер предлагают снять стресс алкоголем, а он не отказывается. Доходит до того, что после очередного возлияния к Петрову во сне приходит смерть и сообщает, что заберет его с собой, если он не бросит пить. Причем смерть не с косой и черепом на плечах, а вполне приличная старушка в кокетливой шляпке на голове…
-Это ты, Макс? – неожиданно спрашивает Лорен. Я представляю ее глаза, глаза голодной кобры и силюсь что-нибудь сказать. Но у меня не выходит. -Пинту светлого!– требует кто-то там, в ночном Манчестере. Это ты, Макс? Как она догадалась? Я не могу ей ответить. Именно сейчас не могу, это выше моих сил. Да мне и самому не ясно, я ли это. Может это кто-то другой? Кто-то другой сидит сейчас на веранде, в тридцати восьми сантиметрах от собственной жизни? Кто-то чужой, без имени и национальной принадлежности. Вытянув босые ноги на солнце.
Аберистуит – настоящий город грехов. Подпольная сеть торговли попонками для чайников, притоны с глазированными яблоками, лавка розыгрышей с черным мылом и паровая железная дорога с настоящими привидениями, вертеп с мороженым, который содержит отставной философ, и Улитковый Лоток – к нему стекаются все неудачники… Друиды контролируют в городе все: Бронзини – мороженое, портных и парикмахерские, Ллуэллины – безумный гольф, яблоки и лото. Но мы-то знаем, кто контролирует самих Друидов, не так ли?Не так.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что может получиться у дамы с восьмизарядным парабеллумом в руках? Убийство, трагедия, детектив! Но если это рассказывает Далия Трускиновская, выйдет веселая и суматошная история середины 1990-х при участии толстячка, йога, акулы, прицепа и фантасмагорических лиц и предметов.
«Иронический детектив» - так определила жанр Евгения Изюмова своей первой повести в трилогии «Смех и грех», которую написала в 1995 году, в 1998 - «Любовь - не картошка», а в 2002 году - «Помоги себе сам».