Баллада о трубе и облаке - [4]
Хозяин откашлялся и громко проглотил слюну.
— Хм… такое дело. — Он продолжал почесывать подбородок. — Тишина… разумеется… тишина.
— Тишина! Тишина! — оборвал его Петер Майцен. «Причем не на один час! И не на один день! И не на неделю! Тишина, вообще тишина».
— Хм… Что касается этого, тут тишина… Если бы вы на зиму остались, тогда б еще больше узнали, что такое тишина!.. Одиночество тут будто лает на человека!
«Посмотри-ка, чего начесал, горемычный! — удивился Петер Майцен. — Ведь именно так Тилчка сказала Темникару, когда долгая зимняя ночь накрыла одинокий Темник». И Петер Майцен ответил словами Темникара:
— Одиночество-то пускай лает, только б люди не лаяли!
— Хм, такое дело, — скоблил подбородок хозяин. — Одиночество не всегда приятно, но и люди временами помеха.
«Что такое? Опять слова Темникара! — вздрогнул Петер Майцен, и вдруг у него на душе стало как-то неприятно. — Странно! Ведь они жили в сотне километров друг от друга и ни разу в жизни не встречались! Откуда эта непонятная связь?»
Он оглянулся и окинул хозяина взглядом. В самом деле! В проеме окна, в сверкающем потоке ослепительного солнечного света, который падал во внутренний двор, вырисовывалась старая готическая статуя великомученика несколько увеличенных размеров. Крестьянин был необычайно худым и изможденным. Лицо продолговатое, лоб высокий, глаза большие, щеки впалые, нос острый, опущенные книзу серые усы напоминали струйки неведомой застывшей жидкости. Он был голый до пояса. Под загоревшей дубленой кожей отчетливо вырисовывались узкие ребра. Живот его, казалось, никогда не наполнить. Короткие грязные штаны из темно-коричневого плиса мешком свисали с бедер, словно вырезанных из одного куска дерева. Из широких штанин торчали две длинные тощие ноги, но колени были необычно толстыми и узловатыми, будто их вырезал некий плотник, не очень заботившийся о форме, но думавший прежде всего о том, чтоб его изделия служили вечность.
«Нет, ничего у него нет общего с Темникаром. Даже отдаленно он его не напоминает. Темникар был богатырь, а этот — сущая жердь, хотя и не очень-то хорошо так называть человека».
— Хм, такое дело… — сказал крестьянин, шаркнув ногою. — Не обессудьте, а стоит?..
«А голос какой! Пустой и хриплый! Словно по деревянному желобу сыплется галька. Темникар говорил так, что все кругом гудело. Когда он исповедовался, вся округа знала о его грехах. «Тише, тише, Ерней!» — утихомиривал его священник в исповедальне. А Темникар еще пуще: «Если богу надо знать, каков я, то почему бы не знать и людям! Или это бесчестно? Ведь я живу на земле, а не в небесах!
— Хм… — почесывался хозяин. — Вы же знаете…
— Конечно, знаю!
— Не обессудьте… я ведь так спросил.
— Что? Вы о чем-то спросили? — обернулся Петер Майцен. — Я не слыхал.
— Не обессудьте, я спросил: стоит ли?
— Что?
— Стоит ли писать?
— Нет! — хмуро ответил Петер Майцен, и темная тень вновь прошла по его лицу. «Этот дьявол мне в самом деле надоест. Он, конечно, думает только о деньгах, но попадает в самое больное мое место».
— Хм, такое дело… Люди нынче слишком мало читают… Ну, дети еще… Зимой… Или когда скотину пасут.
«Сейчас самое время выставить его из комнаты!»
— Слишком мало читают… О войне-то вовсе не желают читать… Войной все сыты.
— Разумеется…
— Хм, такое дело. Воспоминания горькие… И самые разные… И раны еще не затянулись, как говорится… Если вообще затянутся.
— Время все лечит! — решительно ответил Петер Майцен, кладя связку книг на стол. — Нельзя где-нибудь еще один стол раздобыть?
— Не верится, — покачал головой хозяин.
— Эх, если б нам все-таки где-нибудь раздобыть старый стол. Ведь у вас почти настоящий замок.
— A-а, стол? — переспросил хозяин. — Стол мы раздобудем. Такое дело. Только чтоб хуже не было!
— А что может быть хуже? — нервно спросил Петер Майцен, не сводя теперь глаз с лица крестьянина. «Я уже знаю, что может быть хуже, чего я боюсь и что меня гложет!.. Но погоди, погоди… похоже, тебя тоже что-то гложет?»
— Да ничего, ничего! — заторопился хозяин и даже попытался улыбнуться. — Это только так говорится. — Он все чесал свой подбородок. Пальцы у него были необыкновенно длинные, костлявые и коричневые, тоже словно выточенные из старого дерева.
«Не нравится он мне, ох не нравится! — покачал головой Петер Майцен. — Может, он в самом деле бедняга и мученик, а мне не нравится!..»
— Ну, пошли за столом?
— Сейчас? — Хозяин и не думал трогаться с места.
— Сейчас, сейчас!.. — «Ему некуда спешить! Вот придет к нему смерть и скажет: «Пошли, Чернилогар!», а он почешется только и переспросит: «Сейчас?»
Они вышли из комнаты и в конце темного коридора увидели старый стол. Петер Майцен вытер его лежавшей тут же перепрелой тряпкой.
— Так, теперь все будет в порядке! — произнес он с ударением.
— А будет? — спросил хозяин.
— Конечно, будет!..
— Ну, только чтоб было… а если не будет…
— Будет! Будет! — прервал его Петер Майцен и рывком поднял стол себе на голову.
— Ну, только чтоб было, — ответил хозяин и вошел следом за ним в комнату.
Петер Майцен поставил стол и в сердцах принялся двигать его по неровному полу так, что все загремело.
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Роман «Весенний день» — своеобразная семейная хроника времен второй мировой войны, события этой тяжелой поры перемежаются воспоминаниями рассказчика.
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Новеллы Ц. Космача написаны то с горечью, то с юмором, но всегда с любовью и с верой в творческое начало народа — неиссякаемый источник добра и красоты.
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Новеллы Ц. Космача написаны то с горечью, то с юмором, но всегда с любовью и с верой в творческое начало народа — неиссякаемый источник добра и красоты.
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Новеллы Ц. Космача написаны то с горечью, то с юмором, но всегда с любовью и с верой в творческое начало народа — неиссякаемый источник добра и красоты.
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Новеллы Ц. Космача написаны то с горечью, то с юмором, но всегда с любовью и с верой в творческое начало народа — неиссякаемый источник добра и красоты.
Книга представляет сто лет из истории словенской «малой» прозы от 1910 до 2009 года; одновременно — более полувека развития отечественной словенистической школы перевода. 18 словенских писателей и 16 российских переводчиков — зримо и талантливо явленная в текстах общность мировоззрений и художественных пристрастий.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Методическое пособие подготовлено на основе добытых оригиналов документов по обучению диверсионно-террористических групп на территории Чечни, а также опыта ведения боевых действий с чеченскими бандитскими группировками в августе-октябре 1999 года.Пособие предназначено для изучения тактики действий чеченских бандформирований личным составом разведывательных, мотострелковых, десантно-штурмовых подразделений ВС РФ и специальных подразделений ВВ МВД, а также для практического использования при выработке контрмер в борьбе с диверсионно-разведовательными группами и бандформированиями.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Аннотация издательства: Документальная повесть и очерки о действиях морской авиации в боях за освобождение Крыма, о подвигах отважных воздушных бойцов-черноморцев, многие из которых, как и сам автор — в то время командир звена бомбардировщиков-торпедоносцев, — удостоились высшего признания Родины звания Героя Советского Союза.Для массового читателя.lenok555: Третья книга мемуаров В. И. Минакова, предыдущие — "Фронт до самого неба" и "Командиры крылатых линкоров".
8 сентября 1943 года, правительство Бадольо, сменившее свергнутое фашистское правительство, подписало акт безоговорочной капитуляции Италии перед союзными силами. Командование немецкого гарнизона острова отдало тогда дивизии «Аккуи», размещенной на Кефаллинии, приказ сложить оружие и сдаться в плен. Однако солдаты и офицеры дивизии «Аккуи», несмотря на мучительные сомнения и медлительность своего командования, оказали немцам вооруженное сопротивление, зная при этом наперед, что противник, имея превосходство в авиации, в конце концов сломит их сопротивление.
На наших глазах в годы Великой Отечественной войны французские летчики полка «Нормандия — Неман» самоотверженно и храбро дрались за правое дело. Я видел, как они всегда рвались вместе с нашими соколами в бой с фашистскими захватчиками. В этой небольшой книжке, как солнце в капле воды, отразилась боевая дружба, сцементированная братской кровью героев в кровопролитных боях с гитлеровскими ордами, дружба двух великих народов — СССР и Франции. Ведь Москва и Париж — под одним небом. Я знал лично и работал на фронте с генерал-майором С. П. Андреевым — бывшим командиром 3-й гвардейской Смоленской ордена Суворова II степени и Кутузова II степени бомбардировочной дивизии резерва Главного командования.
Грозное оружие сатиры И. Эркеня обращено против социальной несправедливости, лжи и обывательского равнодушия, против моральной беспринципности. Вера в торжество гуманизма — таков общественный пафос его творчества.
Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.
Веркор (настоящее имя Жан Брюллер) — знаменитый французский писатель. Его подпольно изданная повесть «Молчание моря» (1942) стала первым словом литературы французского Сопротивления.Jean Vercors. Le silence de la mer. 1942.Перевод с французского Н. Столяровой и Н. ИпполитовойРедактор О. ТельноваВеркор. Издательство «Радуга». Москва. 1990. (Серия «Мастера современной прозы»).